Пластуны. Золото Плевны. Золото Сербии. Николай Зайцев

и в схрон наведается. Там и весточку оставит, если не начнет сразу рыскать. Ох, Сашко. Как же жалко тебя. Как я в очи дывиться родителям буду, да вдовам, что ты так любил.

      – Шуткуешь[34]? Поправляешься, значит.

      – Да, – протянул Иван Матвеевич и закашлялся, – гарно шуткую.

      Я покачал головой. Не понравился мне кашель поручика. Еще чего не хватало.

      – Отдохни, но в грезы не уходи. Лежи спокойно. Не шевелись. Шашка твоя под соломой.

      Поручик зашевелился, нащупал шашку, благодарно кивнул. Молчит. Наверное, все силы потратил.

      Уловил ухом глухой лай собак. А вот и звонко завелась. Так только мелкие могут, у них норов особый. Значит, село неподалеку. Арба стала поворачивать, заскрипели на оси колеса. Один из крестьян спрыгнул и вскоре пропал из виду.

      Второй кое-как объяснил поведение друга своего:

      – За лопатами пошел, могилы рыть. Сперва, этих закопаем, потом ко мне домой. Помыться вам нужно, одежду постирать, покушать, – повернувшись, он заговорщически подмигивал. – Тодор?

      – Тодор, тодор. Лекаря бы нам надо.

      Болгарин не понял.

      – Вино червено[35] есть. Раке. Брынза! А мамалыга какая. У меня женка лучшую готовит.

      – Лекарь? – грустно уточнил я.

      – Ах, лекарь! Лекарь есть! Но пусть наша бабка посмотрит, может, сама управится. Хорошая ведунья. Лучшая!

      – Гарно. Хорошо! – тут же поправился я.

      – Очень хороша бабка!

      – Жена твоя? – пошутил я.

      – Нет, – болгарин перекрестился, став серьезным. – Лучшая в округе. Все травы знает. Хвори любые лечит.

      – Травы – хорошо, может, и поможет какой пирий[36], – я кивнул головой и посмотрел на поручика. Мне бы точно помогли. А графу? – Лекаря бы.

      – Будет лекарь! Вечером поеду в турецкое имение, там есть болгарин-лекарь, привезу.

      – Гарно. – Больше и сказать нечего.

      Глянул на мертвяков. Даже в исподнем они выглядели, как мертвые турки.

      Нужно поправить.

      Кинжалом сбрил усы, прошелся и по груди, ишь какие заросли. Шерсть, как у баранов.

      Вот теперь хорошо. Из узелка, найденного у одного из убиенных, достал крестики, надел на шеи, думаю, Аллах не обидится.

      Горцы народ настырный, скаженный[37], если сюда дойдут, обязательно могилы раскопают.

      Нехай копают. Время за нас.

      7. Ведунья

      Тем же вечером примчались двое черкесов, точно как собаки, по следу арбы пришли, прямиком на гробище, так тут погост называют, на свежие гробы-могилы. Болгары – молодцы, всем селом высыпали, и стар и млад.

      – Не трогайте убиенных православных. Только отпели и земле предали.

      Один пикой стал могилы тыкать. Настоящая, мол? Удостоверился и тела нащупал. Второй давай старосту пытать, в чем хоронили, где одежда, тот:

      – Как были в исподнем, так и закопали, – разводил руками болгарин. – В чем привезли.

      – Где хозяин арбы?

      – Уехал в хозяйское имение, зачем – не

34

Шуткуешь – шутишь.

35

Червено – красное.

36

Пирий – порей.

37

Скаженный – злой.