Маски благородия. Анна Телятицкая

вашему отцу и дяде сейчас нелегко. На него столько свалилось… Нужно поддержать его, ладно? И не сердиться, если кажется, что он зол на вас. На самом деле он всё равно любит вас, просто волнуется.

      Адальберт взглянул на кузена, увидел, как тот напряжённо сдвинул брови, и понял, что такой ответ его не устроил. Графский сын и сам только сильнее запутался: если любишь, разве захочешь сделать больно? Мама, должно быть, что-то неправильно сказала – такое бывает, Адальберт сам иногда думает одно, а говорит совсем другое.

      – А то письмо? Оно от дяди?

      Графиня Анна уже стояла в дверях. Она нервно постучала тонкими пальцами по ручке.

      – Адальберт, если письмо написано не тебе, неприлично спрашивать, что в нём.

      – Так нечестно! – Адальберт сжал кулаки и топнул ногой. – Дядя Вильгельм – отец Роберта. Если бы я не знал, что с моим отцом, я бы, я бы…

      Адальберт отвернулся, прижался к балдахину и потёр глаза. Графиня тут же переменилась в лице, почти встревожилась, подошла к сыну, обняла его и поцеловала в макушку.

      – Только не плачь, милый мой Берти. Не плачь. Хорошо… Я скажу так: отец с дядей Вильгельмом поссорились и пока не хотят говорить друг с другом. Но они обязательно помирятся! Пройдёт время, и помирятся, потому что они братья и, в конце концов, любят друг друга. И вы всегда помните: нет ничего важнее семьи. Что бы ни случилось, пока вы есть друг у друга, вам ничего не страшно… Вы поняли?

      Маленький граф кивнул. Лицо Анны дрогнуло в ласковой улыбке, она поправила воротничок на рубашке сына.

      – Маленький мой Берти. Идёмте в зал, пора ужинать.

      В большом зале Рудольф встретил мальчиков раскосой улыбкой. Адальберт, не поднимая глаз на отца, спокойно сел за своё место.

      – Наконец-то! – Рудольф стал грубо приглаживать волосы сына, взъерошенные после игры. – Адальберт, что у тебя на голове, а?

      Адальберт аккуратно отстранился от отца и стал возить ложкой по тарелке. Рудольф причмокнул губами, смотря на сына холодным отсутствующим взглядом.

      – Хватит дуться, слышишь?

      – Я не дуюсь.

      – Тогда чего такой хмурый?

      Рудольф склонился над сыном. От него пахло чем-то горьким, Адальберт едва сдержался, чтобы не поморщиться от этого терпкого запаха. Граф стал щекотать мальчика. Обычно Адальберт сразу начинал смеяться, но сейчас пальцы отца больно впивались между рёбер, поэтому мальчик лишь пытался заслониться руками. Ложка с шумом упала на пол. Графиня взяла мужа за руку.

      – Рудольф, не надо.

      – А что он?.. – протянул граф, но всё же убрал руки.

      Ком подступил к горлу, на глаза навернулись слёзы, но Адальберт сглотнул, несколько раз крепко зажмурился и спокойно вернулся к еде. Отец и не заметит, что он чуть не заплакал.

      III. «Они запомнят эту встречу»

      1525 год4. Адальберту 10 лет.

      Снаружи неприступный замок фон Веллен выглядел ещё более исполинским,

4

В Германии в это время проходят массовые крестьянские восстания против непосильных податей знати и духовенству.