Маски благородия. Анна Телятицкая

жилища одинокой девушки здесь было слишком мало гобеленов и слишком много шкур и чучел разных животных. При этом дом источал особый уют: душистое дерево, покатые арки, светлые шероховатые стены.

      – Скажи, Руфия, ты живёшь здесь одна?

      Девушка вздёрнула плечи. Взгляд её забегал, дыхание участилось, и она нервно сглотнула. Адальберт понял, как ужасно прозвучал его вопрос, и поспешно указал на стены.

      – У тебя такая коллекция шкур…

      – Это отца. Он уехал в Рим. Но скоро должен вернуться.

      – Ах, вот как. А я как раз только оттуда.

      Руфия усадила гостя за стол и принесла из погреба бутылку вина. Она наполнила глиняные чаши, с особой нежностью рассказав, как это вино было сделано и сколько настаивалось в погребе. Они выпили… За первой бутылкой последовала вторая, и разговор оживился. Адальберт расспрашивал о жизни на винодельне и рассказывал, как живётся в Германии. Руфия то и дело поправляла юбку и волосы.

      Так они просидели до вечера. За окном уже совсем стемнело, когда Адальберт попросился на ночлег. Раскрасневшаяся от вина Руфия уже с большей охотой позволила ему остаться. Она постелила Адальберту в комнате отца. Слуги же графа с помощью простого обаяния Михеля расположились в соседнем доме у большой крестьянской семьи.

      Адальберт уже разделся до исподнего и лёг под лёгкое одеяло, когда дверь тихонько открылась. Со свечкой в руках там стояла Руфия. В её тёмных глазах играли отблески пламени.

      – Адальберт? – прошептала она.

      – Да?

      – У тебя есть жена дома, в Веллене?

      – Нет. Жены у меня нет.

      – А… сколько тебе лет?

      – Почти шестнадцать.

      Руфия улыбнулась и прищурилась.

      – Хорошо.

      Она постояла в дверях несколько секунд, разглядывая лицо Адальберта и складки на одеяле, затем повела плечом, развернулась и вышла. Позади неё послышался шорох одеяла.

      – А почему ты спрашиваешь? – Адальберт уже стоял у неё за спиной.

      Она повернулась и подняла голову. Её губы дрогнули.

      – Просто так. Нельзя спросить?

      – Можно. Меня вообще каждый день спрашивают о подобном красивые девушки, – он усмехнулся и обвёл взглядом её тело. Ночная рубашка огибала округлые груди, спускалась по волнам талии и подпрыгивала на бугорках бёдер. Адальберт почувствовал, как жар подступает к шее.

      Сначала Руфия шире улыбнулась, но потом вдруг нахмурилась.

      – У тебя дома много красивых девушек?

      – Я так сказал? Нет, я вовсе не то имел в виду…

      Руфия рассмеялась. Адальберт подхватил её смех. Он придвинулся к ней, и лишь свеча отделяла их друг от друга. Юный граф положил руку девушке на талию. Руфия всё ещё смеялась. Адальберт наклонил голову и коснулся губами её верхней губы. Девушка издала короткий вздох. Адальберт обхватил её талию второй рукой. Руфия ответила на поцелуй и закрыла глаза.

      Когда лучи рассветного солнца заглянули