Улан Далай. Наталья Илишкина

осталось. Урожай собрать придется Баатру с Очиром – женщин к работе с землей допускать нельзя, всех подземных чертей себе на косы нацепляют, никакие амулеты-токуги не спасут…

      А ведь правду сказал сосед про картошку. По десять штук из-под каждого куста накопали и мелочи без счета. Целый курган навалили. Но новая беда: клубни нужно хранить в яме, глубже, чем любая могила – погребом у русских называется. Иначе весь урожай испортится. Что же это за еда, которую так низко прятать нужно? Увидел в этом Баатр дурной знак. Старший брат на войне, жена скоро должна родить, а он яму своими руками будет рыть! Поехал в хурул, заказал охранную молитву на всю семью, вернулся и приступил. Копал-копал, землю прокопал, песок пошел. В песке – ракушки. Воспрял духом: ракушки – они от Бурхана-бакши, хороший знак.

      А Байн работать по дому так и не стала. В начале осени объявила невестка, что носит в животе ребенка. Но тяжелое испытание назначили ей бурханы: лицом подурнела, кожей позеленела, есть совсем не могла. Для Альмы забот прибавилось, а и сама уже с большим животом была. Попросил Баатр у бурханов прощения за исполнение женской работы и стал жене по дому помогать, боялся только, чтобы соседи не прознали, не опозорили его на весь хутор. Ведь как только стала инеем покрываться по утрам трава, наступило холодное время – к вечеру стекались в их кибитку старики:

      – Спойте нам, уважаемый Баатр, «Джангр». Пусть богатыри помогут нашим казакам победить японцев.

      Отказать нельзя – раз уж ты слывешь джангарчи.

      Разжигала Альма очаг в кибитке, готовила джомбу, разносила старикам. Брал Баатр в руки домбру, молился бурханам и начинал:

      Прибыл Джангр, ведя за собой

      Шесть тысяч двенадцать богатырей.

      С буйным кличем Бумбы своей

      Ринулись воины в бой…

      Представлял при этом, как прибыли казаки в далекую Маньчжурию, как вывели из вагонов своих боевых коней, как хлынули лавой на врага.

      С исполином исполин

      Борются восемь полных дней, —

      Не побеждает ни один!

      Старики качали головами, переглядывались: как же так, когда же победа?

      А в глубоком и круглом рву,

      Придавив степную траву,

      Словно мертвый, лежал Санал,

      Савр плавал в крови, стонал.

      Лица слушателей искажало страдание, дыхание учащалось, пот тек по морщинистым лбам: «Ой, какое мучение, какое мучение!»

      Вызвали целительный дождь,

      Вызвали живительный дождь,

      Дали снадобья Бумбы-земли,

      Савра и Санала спасли.

      Старики шумно выдыхали, хлопали друг друга по плечу: «Живы! Живы!»

      И во славу грядущих побед

      Начался праздник арзы-араки…

      Слушатели приходили в восторг: «Богатыри непобедимы!», «Страна Бумба бессмертна!» Разливали принесенную с собой арьку и пили за хуторян, что ушли на войну, за победу Цаган-хана над злобными японцами, за здоровье джангарчи.

      Уходили