За хутором Марьин тупик. Андрей Толкачев

крови на нем были стерты. По словам выжившего свидетеля некий неизвестный человек преследовал ее, и она тоже оказалась на той горной площадке, с которой сорвались двое туристов, но заманив преследователя за собой, ей удалось скрыться в лесу. Это и объясняет, по мнению следствия, что кроме следов погибших Бунеевой Ж. и Калистратова А. в том злосчастном месте были найдены следы Горченевич И. Следы преследователя, равно как и описание внешности в уголовном деле так и не появились. Какие-либо особенности внешности убийцы, Горченевич И. дать не смогла.

      Подозрения к ней были сняты за отсутствием улик.

      Огорчение для призрака, который однажды спустился в деревню Вилариньо да Фурна в сезон дождей

      Новелла

Введение

      Вилариньо да Фурна – деревню можно было найти в течение двух тысячелетий, вплоть до 1972 года, в муниципалитете Террас де Буро района Брага в Португалии. Географические карты и атласы автомобильных дорог, изданные после 1972 года не знают такой деревни.

      Во время строительства дамбы последняя стоянка людей скрылась под водами реки Хомем. Жизни людей, потерявших свою деревню не вернешь, а вот вода приходит и уходит, как будто для того, чтобы показать этому миру призраки каменных зданий некогда цветущей деревни, подержать на своей поверхности лодки с прозрачным дном для туристов, и дать им услышать голоса тех 300 последних жителей, которые звучат, когда на реке штиль.

Часть первая. Визит в ненастную погоду

      Стояла безлунная, сырая, ветреная ночь. Который месяц с дальних отрогов гор в долину спускались промозглые ветры, и рвали на куски крыши ветхих лачуг последней стоянки людей Вилариньо да Фурна. Люди давно оставили эти места, и некому было встречать и провожать незваных гостей.

      Силуэт путника вышел из тени небольшой рощи и спустился по круче в деревню. Сутулился он, хватался руками за большие валуны, будто нес мешок, набитый дровами, а ведь был без поклажи. Ветер теребил его буйную шевелюру, хлестал по ногам полами длинного рыбацкого плаща, – не давал идти, и тут же, бросая упрямого ходока на переходе залитой водой долины, гнал по спуску прошлогодние листья и травы.

      Перед крайним домом, не имевшим ограды, пришелец оглядел рыбацкие сети, что висели рядами, будто припомнил что-то; не скривил лицо от запаха гниющих водорослей, как те, кто не знает моря, и кулаком постучал в распахнутую дверь.

      Ему показалось или нет, за запертыми ставнями одного из окон пробивался тусклый свет.

      Дверь поддалась еще больше, скрипнув ржавыми петлями, будто приглашая войти.

      За дверью кто-то стоял. Гость вошел – седая женщина удалялась от него по коридору, в руках ее была лампадка, но она почему-то не горела, а хозяйка почему-то не оглядывалась. Молчала, ничего не опасалась, ничего не спрашивала, ничем не интересовалась. В грубой одежде, спадающей на каменный пол, с погасшей лампадкой.

      Путник накрыл мокрую голову капюшоном плаща, будто от блуждающего взгляда Иисуса с настенного креста.

      Блики