За хутором Марьин тупик. Андрей Толкачев

нас укокошит по одному.

      Скоробогат напрягся:

      – Ты хочешь сказать, что Жанны и Алекса нет в живых?

      – Ничего не хочу сказать, но ловить тут нечего.

      – Фуф! Не проверили, кроме ножа может еще что пропало.

      Наверху, преодолев веревочный подъем, они резко повернули влево, еще позавчера Жанна с Илоной туда уходили до спуска в ущелье. Тропа обогнула пояс горы, и привела к небольшому выступу. Нашли окурок женской сигареты. Вернулись на главную тропу, опять нацепили веревку на крюк и спустились.

      У реки три пирамиды. Злоумышленник не мог успеть спуститься по своей веревке, Значит, он здесь. По мелководью направились к лагерю.

      – Илона!

      У кострища ее нет. В палатках тоже.

      Покричали – да где там…

      Очередная записка ждала в палатке. Текст можно было не читать. Третья пирамида обо всем рассказала. По содержанию текст дублировал два предыдущих. «Ребята, за мной зашел друг из соседнего лагеря. Завтра вернусь. Ждите, а то я потеряюсь. Всех обнимаю. Илона».

      Отличие между записками было в имени автора текста и почерке.

      Если Жанна и Алекс пропали ночью, то Илона – днем.

      Спешно стали собирать вещи. Не знали, что делать с палаткой девчонок, но было понятно, пять рюкзаков не утащить. Женскую палатку решили оставить, три рюкзака спрятать, и двинуться в путь, чтобы вернуться с подмогой. Кого звать на подмогу, было еще не ясно. Чем больше спешишь – тем хуже. Не все вещи помещались в рюкзаки, а бросать жалко.

      – Ну что, пирамиды развалим? Пусть знает, что мы в курсе.

      – А давай!

      Но Скоробогат взял вдруг паузу. Как бы после развала пирамид не стало хуже. Он успел уже нарисовать себе не самые радужные картинки. Лучше не трогать построения и уйти по-тихому, – так порешили.

      По веревке первым полез Скоробогат. Сначала подошел, недоверчиво подергал веревку. Поднимался медленно, с одышкой, остановками. «Что с ним?» – спрашивал себя Витюш. Преодолев две трети он остановился, затих. Прямо затаился. Явно что-то услышал и пытается разобраться в своих ощущениях. Виктор прислушался тоже, выждал сколько мог, а потом начал кричать ему, но Скоробогат не отзывался.

      Что его напугало? Он продолжал молча висеть, как заколдованный.

      Витюш никогда не видел, как люди срываются с веревок, а тут прокрутил эту сцену уже не один раз. Ему показалось, что Скоробогат лезет не меньше часа. Витюша бросило в пот.

      …В какой-то момент Витюш увидел над собой веревку и человека, повисшего в воздухе. Но это были доли секунды, – перед ним, на камнях лежал, распластавшись Скоробогат и Виктор боялся к нему притронуться. Упавший просипел «Витя!» и скончался.

      – Скоробогат! Ты что?

      Виктор сидел там несколько часов, его будто парализовало.

      Погибший человек, а рядом его охотничий нож и перерезанная веревка. Как такое могло с ними случиться? Виктор уже не способен был думать. Кто-то наверху перерезал веревку ножом Скоробогата, и незаметно швырнул его вниз, – это было ясно.

      Ночью он дотащил труп до лагеря, накрыл пледом.