Двенадцать месяцев. От февраля до февраля. Том 2. Владимир Жестков

Между домов виднелся широкий бетонный фриз, на котором были выцарапаны смешные человечки и животные; казалось, это маленькие детишки оставили свои каракули, но то была рука гениального мастера. «Музей Пикассо», – прочитали мы на небольшой чёрной табличке. Слово «Пикассо» было изображено в виде его знаменитой подписи, которая, как мне думается, должна быть известна всему цивилизованному миру.

      Анжела подошла к кассе и достала из кошелька деньги.

      – Это мой маленький подарок землякам, – сказала она, и мы вошли…

      Музей оказался довольно большим. На его скрупулёзный осмотр понадобился бы, наверное, целый день, но у нас времени оставалось совсем мало, поэтому мы шли, обгоняя многочисленных посетителей. Народа, на удивление, было действительно много, при этом в основном молодёжь. «Значит, не только у нас народ к музеям приучен», – подумал я.

      На осмотр нам дали всего час, потом музей закрывался. Я не стал бегать по всем залам, а решил получше рассмотреть работы Пикассо ранних периодов – голубого и розового. Всемирно известных произведений там, разумеется, не оказалось, но было много мелких, весьма любопытных работ. «Только ради посещения этого музея стоит приезжать в Барселону», – подумал я, когда уже мы направлялись в Кафедральный собор.

      Главный собор города тоже был сооружён в готическом стиле, правда, в отличие от того храма, куда мы заходили на Тибидабо, собор Святого Креста и Святой Евлалии – таково его полное название – был построен в первой четверти XV столетия и с тех пор стоит без особых вмешательств человека. Увидели мы и тринадцать белоснежных гусей, символизирующих невинность тринадцатилетней девочки по имени Евлалия, принявшей мученическую смерть от рук язычников.

      Совсем стемнело, когда мы вышли на Рамблу. Вот там было и светло, и многолюдно, и шумно. Казалось, туда съехались люди со всех концов земли, настолько разноголосая речь слышалась со всех сторон. Мы оказались почти в самом начале бульвара, близ фонтана Каналетес. Внешне фонтан похож на наш родной самовар с четырьмя кранами, направленными во все стороны света. По настоятельному совету Анжелы мы выпили там по глотку воды, поскольку, согласно легенде, все, кто выпьет воды из фонтана, обязательно вернутся в Барселону. Посмеиваясь над самими собой, мы решили не нарушать традицию.

      Нас всё удивляло на этом бульваре: и плитка, которой выложена его пешеходная часть, с подлинной мозаикой работы одного из известнейших абстракционистов и сюрреалистов мира – Хуана Миро, и немыслимое количество цветов на цветочном рынке, расположенном прямо на бульваре, и обилие небольших кафешек, открытых со всех сторон для посетителей, и множество сувенирных лавчонок, и масса художников, готовых прямо здесь написать ваш портрет, но больше всего меня поразили живые статуи. Вначале я принял их за настоящие и только удивлялся, зачем их столько понатыкали в таком оживлённом месте. Лишь потом, заметив, как одна из «гипсовых» фигур сняла шляпу в знак благодарности какому-то прохожему, бросившему монетку в коробку, стоящую