Потанцуй со мной. Анна Белинская

ты где?

      Слава Богу!

      – Боря, я на улице, у входа. Забери, пожалуйста, мою рубашку и рюкзак, – умоляюще прошу друга, – только Свирскому ничего не говори.

      – Понял, жди.

      Отхожу подальше от курящих. Завистливо смотрю и мечтаю вдохнуть свой любимый чернично-ванильный десерт.

      Мне нужно успокоиться.

      *катка – партия в компьютерную игру.      

      Глава 4. Юля

      – Пссс, Юлька, – слышу, как зовет меня Алка, но не рискую отвечать, потому что Смелковский опять недобро на меня поглядывает.

      –Так, стоп-стоп-стоп! – шлепает в ладоши Александр Маркович. – Наталья Владимировна, давайте еще разок со второй репризы, ну никуда не годится! Хуже пингвинов! – обращается к нашему концертмейстеру Смелковский, а по залу проносится недовольный гул несогласия.

      Потому что Александр Маркович Смелковский – садист классического танца! Он реально измывается над нами, забывая, что мы – современники, а не классисты. Он дерет с нас не три, а все четыре шкуры, но больше всех достается почему-то мне.

      Я не знаю почему Смелковский меня не взлюбил еще с первого курса. Только по его дисциплине «Методика классического танца» у меня проблемы, а по всем остальным я примерная хорошистка. И как вспомню, что нам с ним сюивить* до конца учебы, так каждый раз вздрагиваю.

      Я терпеть не могу классический танец! Возможно, я бы лояльнее к нему относилась, если бы вел эту дисциплину кто-нибудь другой.

      Я терпеть не могу классический танец и Смелковского тоже! Будь он проклят со своими батманами и арабесками!

      – Внимание! Прэпарасьон! И… пятая позиция, томбэ** с полуповоротом сюр ле ку дэ пье,*** – орет этот садюга, а по залу вновь раздается гул возмущения.

      – Что за бунт? Шевелите своими жирными задницами!

      Ну что за придурок сказочный, а?

      Да в нашей группе ни одной девочки больше 55 кг нет, ну что он несет?

      Ненавижу!

      – Юлька, – шепчет Алка, – ау, Сурикова!

      – Ну? Чего тебе? – не разжимая губ, спрашиваю подругу.

      – А где у Мота сейчас занятия, знаешь?

      Свирский–то ей зачем сдался?

      – Не знаю, – грубо отвечаю и делаю поворот. – И знать не хочу.

      – Воу, в королевстве не все спокойно? Поругались, что ли? – не унимается Алка.

      – Сурикова! – ну вот, а попадает, как всегда, мне. – Я смотрю, вы у нас лучше всех подготовлены, что даже во время экзерсиса поболтать успеваете? – довольно выплевывает Смелковский, будто только и ждал, за что можно зацепиться. – Тогда будьте так любезны, расскажите всем нам, как должны работать руки во время исполнения томбэ с полуповоротом сюр ле ку дэ пье от палки?**** Кстати, этот вопрос будет на теоретическом экзамене. Ммм? Мы все ждем, Сурикова.

      Вот гад.

      В одном месте я знала, как должны работать руки от этой долбанной палки.

      Бросаю на Алку убийственный взгляд и мысленно расчленяю подругу. Из-за нее мне снова влетело. Подруга виновато пожимает плечами и пытается сдержать рвущуюся наружу улыбку.

      Ничего,