Записки провинциала. Фельетоны, рассказы, очерки. Илья Ильф

есть.

      Работа кипит.

      Покачали, дали папиросы, дальше.

      И, слегка ошеломленные этим неожиданным нападением, кавалеристы козыряют и исчезают.

      Конная артиллерия проносится по рысям. Пушки подпрыгивают и гремят на каменной мостовой. Ее тяжелый бег ничем не удержать.

      Но замыкающего отряд с флажком все‐таки качают.

      Напоследок качают особенно энергично. Бедняга летит, как пуля.

      Между тем дорога освобождается.

      – На места! На ме-ста!

      Кавалерист догоняет свой отряд, колонны строятся, оркестры бьют.

      – Ни бог, ни царь и ни герой.

      Колонны идут на Красную площадь, чтобы в шестую годовщину Октября повторить в тысячный раз:

      – Дело, начатое в октябре семнадцатого года, будет продолжено, и мы его продолжим.

1923

      На Ходынке стало тесно

      Под низким небом, под облаками, бегущими с одного конца аэродрома в другой, идет веселая трескотня пропеллеров, пальба приведенных в действие моторов, и слышен тяжелый звон приближающихся оркестров.

      11 ноября на Ходынке стало тесно.

      Аэропланы, переваливаясь, как большие звери, выползают из ангаров. Бегут сигнальщики с флажками. Стараются авиачасти, и быстро плывут знамена рабочих организаций.

      Парад строится квадратом.

      Большим, прямым углом расположены боевые эскадрильи, целые стаи злых, зеленых, белых и красных птиц.

      Там всё уже приведено в порядок. Моторы проверены, проверены тяги, команды стоят у своих аппаратов.

      Против аэропланных колонн стоят делегации профсоюзов, городов и республик, передающих сегодня Главвоздухфлоту девять самолетов – пролетарский ответ дворянскому ультиматуму Керзона.

      Здесь тоже всё в порядке.

      Стоит прочесть надписи на знаменах, стоит услышать летящие по воздуху песни.

      Здесь всё в порядке относительно отпора нападениям с черного Запада.

Четвертая сторона квадрата

      На четвертую сторону квадрата смотрят все глаза.

      Там, соединяя сторону рабочих с шеренгами воздушного флота, стоят самолеты – подарки рабочих.

      – Раз, два, три… Зелено-голубые, с желтой полосой на верхнем крыле… Вон наш стоит… Четвертый, это наш… «Железнодорожник».

      Он четвертый в ряду, но подойдите поближе, и вы увидите, какой он по времени постройки.

      На закругленном хвосте «Железнодорожника» большая, белая цифра: 1.

      Наш был первый. В эскадрилье «Ультиматум» наш полетит в голове.

      Железнодорожники всегда шли в голове революционного движения, и, когда воздушному флоту понадобилась помощь, железнодорожники не изменили себе.

Дадим самолет

      С Восточных, с Западных, с Южных и Северных посыпались трудовые копейки.

      Мурманская, Кавказская, Крайний Север и Крайний Юг соединились в одном усилии:

      – Помочь дать самолет, сделать!

      Помогали и делали.

      Где не было денег, там били трудом, разгружали вагоны, удлиняли свой рабочий день, зарабатывали деньги.

      – На самолет!

      Курская, Уральская, Казанская, Златоустинская, Самарская!

      Участвовал