Гобелен княгини Воротынской. Часть первая. Ирина Храмова

хозяину, что ты приехал к Стефану. Он тебя проводит.

      – Постой! – встревожился Клещ. – Ты ведь не собираешься меня… обмануть? Исчезнуть сейчас вместе с гобеленом??

      Друцкий взглянул на него с упрёком:

      – Макар, ну как тебе такое в голову могло прийти?!

      ГЛАВА 8 Тати Верхнего Поочья и их атаман Гришка Кистень

      В долине реки Воря, в густом елово-берёзовом лесу, куда из-за бездорожья немыслимо добраться, прятался лагерь разбойников или попросту татей. Обосновались они тут давным-давно, и держали в страхе всех проезжих. Атаманом был суровый Гришка Кистень, потому и банду звали кистенёвской. Происки «кистенёвцев» были хорошо известны жителям верховья Оки, и те, находясь в пути, старались в тёмное время суток держаться подальше от дороги. А проезжающие по тем дорогам несведущие про банду купцы и чужеземцы неизбежно терпели лишения от нападок лиходеев.

      Несколько раз пытались литовские и московские князья урезонить татей, да только куда там! Даже лагерь их отыскать не могли, потому, как вокруг этого места был бурелом, да непроходимые болота, а брод знали только сами разбойники. Лагерь охранялся дозорными круглосуточно. Всякого, кто пытался подойти ближе, чем на сто шагов, караульные вычисляли и ликвидировали на месте без разговоров. А тела топили в болоте, чтоб не оставить никаких следов.

      Гришка Кистень держал своих воров в строжайшей дисциплине, своевольничать запрещал. Разбойные дела вершили сообща, а добычу Кистень делил лично сам. Но никого не обделял, судил справедливо. Покидать банду без ведома атамана никому не позволялось под страхом смерти. Григорий понимал, что любой вор может проболтаться, продать кому-то тайну бродов на болоте или тайну системы караула, и тогда всё – банде придёт конец!

      Поэтому, когда третьего дня стало известно, что из лагеря вдруг пропали двое – вор Нечай и дочь атамана Илва – все оторопели. А Кистень впал в ярость! Караульные, что прозевали беглецов, подверглись жестокому наказанию – атаман их публично выпорол, исполосовав спины до крови.

      Все знали, как любит Григорий свою единственную дочь, и терзались догадками, что послужило поводом к этому побегу? В основном, склонялись к мысли, что разнузданный парнишка Нечай подбил девицу убежать из-под отцовского крыла. Но при этом недоумевали, как сама Илва могла поддаться на уговоры? Девица-то под стать отцу, с крутым норовом и таких мелких воришек, как Нечай, ни во что не ставит.

      Три дня все тати в лагере, пребывали в страхе, разговаривали шёпотом и боялись показаться атаману на глаза. Даже мимо его избушки никто не решался ходить, зная, что в гневе Кистень настолько суров, что и прибить может!

      Но сегодня случилось чудо. Одноглазый вор Потаня насмелился приоткрыть дверь избушки атамана и радостно огласил:

      – Григорий Силыч! Илва вернулась!!

      Тот едва не вскочил с лавки, но удержал себя в руках, лишь сурово сжал кулаки.

      Илва вошла в избу, склонив голову под притолокой, и пряча виноватый взгляд. Кистень, тяжело облокотившись о стол, медленно и угрожающе приподнялся во весь свой гигантский рост. При виде этого зрелища,