Переводчик с эльфийского языка. Юлия Журавлева

изрядно потрепанный букет пионов. Рука так и чесалась огреть им посла, но межрасовые отношения и зарплата, с которой я, видимо, сильно продешевила, останавливали.

      – Поставь цветы в воду, – голосом умирающего попросил Кариэль.

      – Им уже не помочь, – отозвалась я, вставая и направляясь к двери.

      Не цветы ставить, разумеется, а смотреть, что у меня есть из лекарственных трав для примочки.

      Бася, конечно, не бешеный, в отличие от ненормального эльфа, но его укусы не проходят бесследно.

      Тут посол потянулся ко мне и дотронулся до одного стебелька. Его живительную силу почувствовала даже я, кончики пальцев закололо, а цветы воспрянули крупными головками белого, розового и насыщенно-малинового цвета.

      Вздохнув, я все-таки организовала им вазу из банки, а заодно нашла небольшую кастрюльку для зелья.

      Вот что с этим эльфом делать?

      Руки привычно нарезали, мяли и растирали травы, действуя отдельно от головы. Было все-таки в зельеварении нечто успокаивающее. Простые, отточенные движения, запах трав, мерный стук ножа по доске, булькающий кипяток в кастрюльке. Все это само по себе завораживало, настраивая на нужный лад. Теперь отмеряем количество ингредиентов, сдабриваем толикой магии и доводим до готовности…

      Сама не поняла, как пролетели почти три часа.

      Зато я вернула душевное равновесие. А еще подумала, что теперь всегда буду крепко держать Кариэля за руку, наплету ему про человеческие традиции. Вряд ли эльф в них хорошо разбирается, если так легко лазает по заборам за чужими цветами.

      Кстати, это неплохо было бы обсудить. Во избежание повторений.

      Я обмотала кастрюльку с зельем полотенцем – пусть настоится еще немного и подостынет – и поднялась к себе готовить речь.

      К сожалению, с эльфийским у меня все обстояло отнюдь не так радужно, как с зельеварением.

      Зато к послу явилась во всеоружии: с зельем и с намерением серьезно поговорить.

      – Аппетитно пахнет, – оживился эльф, стоило мне бочком протиснуться к нему.

      – Это на компресс, – остудила его пыл я, доставая и складывая в несколько слоев марлю.

      – А как же ужин? – с самым несчастным видом поинтересовался посол.

      «Не заслужил!» – так и хотелось ответить мне. Жаль, что нельзя так ему сказать.

      – Ужин будет позже, – сжалилась я.

      Запах у зелья действительно был приятный, немного пряный, но не тяжелый. Эльфийская лодыжка не выглядела совсем уж плачевно, как я боялась. Но компресс ей все равно не помешает. Как следует замотав пропитанную зельем марлю, я достала сложенный вчетверо лист бумаги.

      – Кариэль, – строго начала я. – Прошу больше так не делать.

      – Как? – Эльф смотрел на меня своими ясными очами без малейших признаков понимания.

      – Как сегодня с цветами, – пояснила я, сбившись с мысли и с записей, но быстро сориентировавшись и перестроив фразу: – Нельзя рвать чужие цветы.

      – Цветы не могут быть чужими, – просто