Разбойники Сахары. Пантеры Алжира. Грабители Эр-Рифа. Эмилио Сальгари

саблю, иначе нас пристрелят.

      Сардинец запустил саблей в стену с такой злостью, что лезвие разлетелось на мелкие осколки.

      Кисуры окружили троицу, не решаясь все же приблизиться к Рокко, чтобы вплотную не познакомиться с его могучими кулаками.

      – Уведите их с глаз долой, – приказал еще не пришедший в себя визирь. – Это какие-то шайтаны, исторгнутые преисподней.

      – Да-да, и другие шайтаны свернут тебе шею, если с наших голов упадет хоть волосок, – пригрозил маркиз.

      – Прочь! Прочь отсюда! – взвизгнул дрожащий визирь.

      – Мы уйдем, – прогудел Рокко. – Но клянусь, тому, кто попытается меня связать, не поздоровится.

      Всю троицу под дулами револьверов и мушкетов вывели из зала.

      Они прошли длинной галереей с мавританскими колоннами и широкими окнами, выходящими в сад. Кисуры отперли массивную дверь, обитую железом, и втолкнули друзей внутрь.

      За дверью оказалась комната с куполообразным потолком и облицованными камнем стенами. Свет проникал в окошко настолько узкое, что в него не протиснулся бы и кот. Мало того, его перегородили двумя толстыми железными прутами. Обстановка была спартанской: три ветхих ангареба да два огромных кувшина с водой.

      – Вот это тюрьма так тюрьма! – воскликнул де Сартен. – Ни взорвать, ни решетку перепилить. Визирь постарался, чтобы мы не сбежали.

      – Не скажите, маркиз, – покачал головой Рокко. – Решетку можно согнуть и вырвать.

      – Ну а потом? – скептически спросил Бен.

      – Расширить отверстие.

      Сардинец схватил его одной рукой, поднял за шкирку и швырнул прямо в толпу нападающих.

      – У нас нет ни долота, ни молотка, мой бравый Рокко, – вздохнул маркиз.

      – О, если бы мы только смогли отодрать эту каменную облицовку!

      – Увы, дружище, нам остается ждать чуда.

      – На что вы надеетесь? – спросил Бен.

      – На вашу сестрицу и Эль-Хагара. Уверен, они не бросят нас в беде.

      – Что они смогут противопоставить султанской страже? – грустно сказал Бен. – Да, Эстер попытается нас вызволить. Попробует подкупить придворных, тюремщиков, может, даже самого визиря, денег ей хватит. Но я сомневаюсь в успехе. Как и мы, она для них – «неверная» и, если ее разоблачат, погибнет.

      – Тем не менее я не отчаиваюсь. Мое сердце говорит мне, что они о нас помнят.

      – Прежде чем дать себя прикончить, я задам кисурам перцу, – пробасил сардинец.

      – Они все равно тебя обезглавят, – заметил Бен.

      – Дьявол! Так не годится.

      – Тогда действуй, Рокко, – предложил де Сартен.

      – Слушаюсь, хозяин.

      – Давай-давай.

      – Для начала я вырву железные пруты. Они тяжелые, длинные, ими мы сможем проломить башки кисурам.

      – Но железяки, похоже, сидят крепко.

      – Мои руки тоже крепки.

      Сардинец подошел к окну, схватился за прутья и попытался их вырвать.

      – Не поддаются, – нимало не смутившись,