Троецарствие. Ло Гуаньчжун

Я хочу на эту должность поставить Ни Хэна.

      – Почему вы не казните этого наглеца? – спросил Чжан Ляо.

      – Он широко известен, люди вблизи и вдали прислушиваются к нему, – возразил Цао Цао. – Поднебесная не простила бы мне его смерти. Раз уж он считает себя таким талантливым, так я и сделаю его барабанщиком и этим опозорю его.

      На следующий день Цао Цао устроил во дворце большой пир. Все барабанщики явились в праздничных одеждах, и только Ни Хэн пришел в старом платье. Заиграли «Юй-ян»[113]. Звуки музыки были прекрасны и мощны, напоминая удары камня о металл. Гости, растроганные, проливали слезы.

      – А почему ты не переоделся? – спросил Ни Хэна один из приближенных Цао Цао.

      И вдруг Ни Хэн перед всеми снял свое старое платье и остался совершенно голым. Гости закрыли лица руками.

      – Стыда у тебя нет! – закричал Цао Цао. – Не забывай, что ты в императорском храме предков!

      – Обманывать Сына неба и высших – вот бесстыдство, – невозмутимо отвечал Ни Хэн. – Я обнажил формы, данные мне отцом и матерью, и хочу показать свое чистое тело!

      – Это ты-то чист? – съязвил Цао Цао. – А кто же, по-твоему, грязен?

      – Ты не отличаешь мудрости от глупости, значит у тебя грязные глаза. Ты не читаешь книг и стихов, значит грязен твой рот. Ты не выносишь правдивых слов, значит грязны твои уши. Ты не отличаешь старого от нового, значит ты грязен телом. Ты мечтаешь о захвате власти, значит ты грязен душой. Я – самый знаменитый ученый в Поднебесной, а ты сделал меня барабанщиком, подобно тому как Ян Хо унизил Чжун-ни, а Цзан Цан оскорбил Мын Цзы[114]. Ты хочешь стать ба-ваном, а сам презираешь людей!

      – Ни Хэн, разумеется, виноват, но он слишком ничтожен, чтобы его слова могли нарушить ваш сон, – вмешался Кун Юн, трепетавший за жизнь Ни Хэна.

      – Ты поедешь моим послом в Цзинчжоу, – сказал Цао Цао, обращаясь к Ни Хэну. – Если Лю Бяо покорится, я сделаю тебя сановником.

      Ни Хэн отказался. Но Цао Цао все же велел приготовить трех коней, чтобы два всадника могли сопровождать Ни Хэна, придерживая его за руки, и в честь его отъезда распорядился устроить пир за восточными воротами.

      – Не вставайте, когда появится Ни Хэн, – предупредил присутствующих Сюнь Юй.

      Ни Хэн вошел. Все сидели. Он испустил громкий вопль.

      – Почему вы плачете? – спросил его Сюнь Юй.

      – Как же мне не плакать? Я вхожу в могилу…

      – Если мы мертвецы, то ты безголовый дух! – возмутились все.

      – Я подданный ханьского императора, а не приспешник Цао Цао, – отвечал Ни Хэн. – Поэтому я не безголовый!

      – Стойте! – остановил гостей Сюнь Юй, когда те хотели наброситься на Ни Хэна с мечами. – Это такое же жалкое существо, как воробей или мышь, стоит ли пачкать о него мечи?

      – Хорошо, пусть я воробей, мышь, кто угодно, но зато у меня человеческая душа! Вы же только черви и осы!

      Охваченные негодованием, гости разошлись.

      Ни Хэн прибыл в Цзинчжоу

113

«Юй-ян» – «Рыбная ловля», название песенки.

114

Мын Цзы – конфуцианский философ, живший в IV веке до н. э.