Последняя сказительница. Донна Барба Игера

улыбается.

      Тёплая вода капает мне на лоб и в рот. Я смотрю в сторону, где должна стоять капсула Хавьера. Её нет, как и многих остальных.

      Слова отца хлещут меня, словно он сейчас здесь.

      «В их целях ничего страшного нет, а вот в том, как они собираются их достичь, – да».

      Сума плавает у двери в мерцающем зелёном геле. Как до этого дошло?

      Что бы ни представлял из себя Коллектив, придётся довольно долго убеждать их, что я соответствую их стандартам. «Зетта-один, эксперт по ботанике и геологии. Служу Коллективу».

      Всё будет хорошо, только бы найти родителей и Хавьера. И кто бы ни были эти люди, они не заставят меня забыть.

      Меня зовут Петра Пенья. Мы покинули Землю 28 июля 2061 года. Сейчас 2441-й, мы прибыли на Саган.

      Я разыщу свою семью во что бы то ни стало.

      Глава одиннадцатая

      Мама распутывает последний узел моих волос.

      – Ты назвала меня греческим словом, которое означает «камень», – говорю я.

      Мама смеётся.

      – Вообще-то, имя предложил папа. Но я подумала, что звучит красиво. – Вижу в зеркале, как она качает головой и улыбается.

      – Он не говорил, что оно значит, пока я не согласилась.

      – Камень, – повторяю я. – Моё имя означает «старый грязный камень».

      – У тебя красивое имя, Петра. Как ты сама.

      Из маминой косы до талии выбиваются пряди. Её зелёные глаза под лучами солнца приобретают синеватый оттенок с золотистыми искорками. На носу веснушки. Мне никогда не стать такой симпатичной, как она, но, судя по её взгляду, она думает иначе.

      – И это имя тебе очень идёт. Ты сильная.

      Я поднимаю голову и вижу, что её глаза полны слёз.

      – Однажды ты начнёшь по-настоящему великое дело.

      Я закатываю глаза.

      «Ты не разрешаешь мне заниматься тем, что мне нравится». Я даже не пытаюсь озвучивать то, что всегда остаётся за кадром. Своё мнение.

      Но как тут можно что-нибудь основать, если она не даёт даже попробовать. Или всегда подталкивает меня к ботанике, вместо того что я по-настоящему люблю? Я бы могла стать сказочницей.

      Теперь всё портят нейросети. Я сразу вижу: человеком написана книга или бездушной программой. А я лишь хочу, чтобы истории были жизненными.

      Я складываю руки на груди.

      Мама заплетает мне косу и закрепляет резинкой.

      – Тебе не обязательно любить меня всё время, Петра.

      Она встаёт и целует меня в лоб.

      – Я стараюсь тебя уберечь, устроить для тебя самую счастливую жизнь.

      Глава двенадцатая

      Слышится тихий женский голос:

      – Расскажите о вашей роли.

      Я отхаркиваю зелёную слизь. Понимаю, что сейчас себя выдам.

      – Я… я Зетта-один, – говорю я скрипучим голосом. – Эксперт по ботанике и геологии. Служу и подчиняюсь Коллективу.

      О Господи! Переврала строку. Не подчиняюсь. Просто служу.

      Канцлер хмурит лоб, и под её прозрачной кожей дёргается бледная вена.

      – Брик, поднимите её, – приказывает