Последняя сказительница. Донна Барба Игера

Слабые гудки взрываются рёвом сирен.

      Голос робота у меня в голове повторяет слова, но слабее, как отдалённое эхо.

      «Я Зетта-один, эксперт по ботанике и геологии. Я служу Коллективу».

      Сколько лет эта запись крутится у меня в голове? Я повторяю правду. Меня зовут Петра Пенья. Мы покинули Землю 28 июля 2061 года.

      Если это сообщение было записано на мой ког, и я всё равно помню, кто я… может, то, что делал Бен, сработало. Может, и истории, которые он записал, где-то остались.

      – Дефибрилляция Зетты-два. Разряд, – говорит кто-то у капсулы рядом с моей.

      – Положите Зетту-два на бок. – Голос Канцлера так близко. – Скажите, кто вы.

      Кто-то кашляет.

      – Я Зетта-два… – говорит Сума и снова кашляет.

      – Какая у вас роль, Зетта-два?

      – Я эксперт… Я… – Она пытается говорить. – Мне… мне холодно. – запинается Сума.

      – Программа не сработала? – спрашивает мужчина.

      Сквозь мои закрытые веки проникает свет. Я медленно делаю вдох. Мне нельзя привлекать внимание. Но я заставляю себя открыть глаза. Они горят, словно я случайно потёрла их пальцами, которыми чистила от семян перец хабанеро. Яркий свет режет глаза, и слёзы сами текут по щекам. Вижу всё, как в тумане: пять человек окружили Суму. Они стоят ко мне спиной с головы до ног в защитных костюмах. Я смотрю в сторону окна, надеясь увидеть небо или звёзды, но окно заварено листом металла. Комната, в которой было три ряда капсул, выстроенных, как картонная упаковка с яйцами, почти пуста. Я быстро ищу Хавьера. В комнате толкутся неясные фигуры по крайней мере восьми человек, маленьких среди них нет.

      Люди в перчатках поднимают Суму. Её тело шлёпается на стол между нашими капсулами. Гель капает на пол. Сума лениво открывает глаза и вздрагивает.

      – Мама? – говорит она дрожащим голосом. – Бен?

      – Полное разочарование, – ледяным голосом говорит Канцлер и бросает ког Сумы в чашку. Ког звякает.

      – От этой избавляемся, Канцлер?

      Я не знаю, как помочь Суме. Людей слишком много. Их не побороть. Неожиданно желудок напоминает о себе. Что-то подкатывает к горлу. Только не тошнота. Только не это!

      Канцлер держит новенький блестящий чёрный шарик.

      – В этом нет нужды. Положите её назад, в капсулу. С новой усовершенствованной загрузкой…

      Она наклоняется к экрану.

      – …Сума Агарваль будет Зеттой-два всю оставшуюся жизнь.

      Суму поднимают и возвращают в капсулу. Она вяло извивается у них в руках, словно умирающая рыба.

      Канцлер наклоняется над ней, неподвижно зависая, как палочник.

      – Жаль. Перепрограммирование отнимает драгоценное время. Можно было бы использовать её способности в первом задании.

      Она кладёт усовершенствованный ког в инсталлятор и нажимает кнопку активации. Потом ведёт мерцающий ког до ямки на шее Сумы и поворачивается к остальным.

      – На этот раз от прежней жизни не должно остаться ничего.

      Наши родители их в порошок сотрут… надеюсь. Я едва вижу слабое свечение шарика, он словно тает у Сумы в позвоночнике. Она морщится, всхлипывает и затихает.