Петрикор. Ирада Берг

да. И так всегда. А утром выяснится, что будет еще концерт, а до того – репетиция. Ты ребенком совсем не занимаешься!

      – Ну, кто-то ведь должен работать? Дочь меня любит.

      – Конечно, потому что редко тебя видит и каждый раз радуется, а я ей уже надоела: все время воспитываю и ворчу.

      – Ну и что теперь? Хочешь, поменяемся местами?

      – Ты серьезно?

      – Вполне. Давай я буду сидеть с ребенком, а ты работать.

      – Смешно. Ты без своего саксофона сразу умрешь. Ладно, давай – иди! И сам гладь свою рубашку.

      Ксения вышла, и Жоржу захотелось закричать – громко, так громко, чтобы раствориться вместе с криком. Превратиться в один мощный звук и улететь куда-нибудь подальше.

      «Отчего люди не летают?» – почему-то вспомнилось ему. Неужели все семьи так живут?! Зачем тогда вообще все это? Во имя чего человек добровольно себя мучит? Интересно, как обстояли дела у Дюка Эллингтона?[14] Его жена, Эдна Томпсон, так же наезжала на него из-за джаза? Хотя какая разница, что она думала. Главное – как он играл в The Cotton club[15], а нравилось это Эдне или нет, для истории джаза не имеет никакого значения.

      «Надо срочно позвонить Феде. Он ведь легко мог укатить на дачу!» – пронеслось в голове. Концерты в последнее время случались не так часто. Мир во время пандемии неожиданно для всех поделился на до и после. Редкие встречи, проживание яркой совместной истории здесь и сейчас. Ребята каждый раз играли как в последний.

      Жорж набрал номер Федора.

      – Старик, привет! Мы сегодня играем. Ты как, в городе?

      – Вот это новость! Чувствовал, что сегодня случится что-то хорошее.

      – Открывается новый джаз-клуб.

      – Что же они так, в последний момент?

      – Ну, там ребята из Москвы должны были выступать, но кто-то из них заболел, и отменилось.

      – А кому-то повезло – нам!

      – Старик, ты становишься невозможным циником.

      – Ты считаешь, есть другая форма выживания в этом мире?

      – Я… А что я… Хочется верить, что мы все живем ради какой-то идеи.

      – Вот именно что «какой-то». Ладно, старик. В 16 чекаемся. Играем в смокингах.

      – Abgemacht![16] Обожаю смокинги.

      Жорж увлекся джазом в подростковом возрасте. У его отца была вокально-инструментальная группа. Именно он сумел передать сыну особый заряд к музыке. Со временем Жорж понял, что в той, в чем-то наивной, музыке тоже присутствовал джаз, а может быть – прежде всего. Люди умели радоваться мелочам и знали наизусть каждую пластинку, потому что, как правило, их было всего две-три. Они даже музыкальные инструменты сами изготавливали. Дефицит в Советском Союзе распространялся на все. Делали тарелки для барабанной установки из подносов. А во время концертов держали включенным паяльник, на случай если что-то сломается. Кому знакома такая креативность в наше время?

      «Я понял, что выхода нет! Но выход все же есть – и это джаз!» – любил повторять он. Жорж никогда не хотел играть в оркестре, где царствует главный дирижер и нет права на импровизацию. Ты всего лишь исполняешь чью-то волю,

14

Дюк Эллингтон (1897–1974) – американский джазовый пианист и композитор, оказавший большое влияние на мировую джазовую культуру.

15

The Cotton club (клуб «Коттон», англ.) – первый джаз-клуб в Нью-Йорке, США.

16

По рукам! (Нем.)