Записки несостоявшегося гения. Виталий Авраамович Бронштейн

совхоза в Каховку за

      документацией на строительство новой школы. Вечером мне позвонил один приятель и

      рассказал, что на совещании, в числе прочих, выступала инспектор Коркина и вылила

      ушат грязи на организацию питания в моей школе. Сказала, что читает сейчас там часы и

      не в силах спокойно наблюдать, как в раздаточном пункте (в здании школы не было своей

      столовой), грубо нарушая требования сангигиены, разливают детское молоко. Причем, возмущалась в столь резкой форме, что директора, зная мой статус руководителя – я был

      членом коллегии образования – не на шутку удивились: кажется, конец приходит

      Бронштейну…

      Разумеется, эту информацию я тут же перепроверил, чтобы не нарубить сгоряча

      дров, и продумал свою линию поведения. Честно говоря, я и теперь, спустя много лет, не

      могу понять: на что рассчитывала Валентина? И зачем она это сделала? Просто хотела

      показать свою крутизну директорам школ? Что она мало празднует даже директора, в

      школе которого получила возможность дополнительного заработка? Не знаю. Была

      заинтересована в том, чтобы поправить дело? Тогда почему ни разу не сделала замечания

      раздатчице или хотя бы сказала мне? Ведь это же можно было решить, не дожидаясь

      такого представительного совещания: поставить, право, еще один бидон, да приобрести

      дополнительно сотню граненых стаканов…

      Рассказал об этом учителям. Не заметил, что бы они были сильно удивлены.

      Оказывается, наоборот: их удивляло, почему я терплю эту самодовольную выскочку. Они

      даже было подумали, что нас с ней связывает нечто большее, чем просто

      производственные отношения. Потому как чем-то иным мое поведение объяснить было

      трудно. Я сказал, что дело поправимо, и ждать моей реакции долго не придется.

      С каким нетерпением дожидался коллектив Велетенской средней школы

      наступления следующей субботы! Наивные люди, они предвкушали вспышку с моей

      стороны, что я начну гневно укорять злополучную инспектрису в неблагодарности и

      необъективности, что было бы, строго говоря, вполне естественно и справедливо. Как бы

      ни так! К тому времени я уже прекрасно знал правила игры на номенклатурных широтах и

      потому, когда разгоряченная, с морозца, Коркина, в длинной каракулевой шубе, горделиво

      шествовала в субботу по замершей учительской к моему кабинету, дружески обратился к

      ней, всем видом показывая всяческое расположение к милой начальнице:

      – Доброе утро, Валентина Николаевна! Как, однако, мороз разукрасил ваши

      щечки…Что новенького? Да, кстати, чтобы не забыть: заканчивается первое полугодие, и

      в школе несколько изменилась обстановка: ряд учителей имеют малую нагрузку, поэтому

      после Нового года от ваших услуг мы отказываемся. К сожалению…

      91

      Услышав это, она не поверила собственным ушам и даже оглянулась: к ней ли

      обращены мои слова, а так как я уже