Записки несостоявшегося гения. Виталий Авраамович Бронштейн

теперь на себя…

      36

      Отныне все силы своего изобретательного ума, весь богатейший опыт былых

      конфликтов со школьным руководством был им мобилизован на бескомпромиссную

      борьбу с той, кто так опрометчиво продолжила порочные традиции вереницы

      неблагодарных лживых существ, осмелившихся отказать ему в своей любви.

      …– Падшая женщина! – с гневом праведным отзывался о ней Насонов в кругу

      заинтересованных таким оборотом дела слушателей, – абсолютно не воздержанна в

      половых связях, катастрофически слаба на передок, к тому же – явная антисемитка…

      – Ее не спал только ленивый! А какой жуткий пример бедным ученикам… Боже

      мой, до чего мы только докатились…

      Разговоры разговорами, но в то же время им были срочно разосланы десятки жалоб

      в разные инстанции, где, в числе прочего, он сообщал о том, что бессердечная директриса

      нагло присваивала деньги, заработанные тяжким трудом учащихся на сельхозработах в

      подшефном хозяйстве.

      Школу лихорадило от многочисленных комиссий. Проверяющие опрашивали

      детей: их ли подпись стоит в ведомостях на получение зарплаты? У нас где копают, там и

      выка́пывают: вероятно, в теме присвоения детских денег что-то все-таки было.

      Проштрафившуюся руководительницу – подальше от греха и прокуратуры –

      быстрехонько спровадили на пенсию по выслуге, в школу был назначен другой директор, работавший до этого в профсоюзных органах.

      ***

      –Что ты думаешь об этом мистере Икс? – спросил у меня Насонов о своем новом

      руководителе при первой же встрече.

      –Почему Верников – Икс?– вопросом на вопрос отвечал я.

      –А как называть директора, который в школе и дня не проработал, мистер Игрек, что ли? Школовед из него, конечно, никакой,– продолжал он, – зато люди из его бывшего

      профсоюзного окружения говорят, что в искусстве принимать комиссии, ублажать всяких

      гостей – ему нет равных. Недаром первая его жена, с которой они давно в разводе, называла его всегда ласково: «Мой Илюша – вылитый поручик Голицын – всегда и во

      всем!»

      –Никогда не думал, что у этого профактивиста аристократические корни, -

      удивился я, – а с виду довольно простой парень. Впрочем, сейчас модно отыскивать в

      своем роду толику «голубой крови»…

      – Ну, о «голубых кровях» здесь и близко нет речи, – довольно ухмыльнулся

      Насонов,– она имела ввиду совсем другое, знаешь: «поручик Голицын – подайте бокалы, корнет Оболенский – налейте вина»…Он же всю свою трудовую биографию, по сути, был

      профессиональным официантом: подавал бокалы и разливал вино – настоящий директор!

      …Мы стояли с ним на оживленной улице, рядом проходила разнузданная

      компания нетрезвых молодых людей. Атмосфера наполнилась похабщиной и матом.

      Прохожие старались обойти их стороной. Высокий хлопец в приплюснутой кепочке, имитируя выпад, оттолкнул от себя