Флуктуация. Юрий Швиглен

командира, замолчал, чиркнул спичку.

      Докурив папиросу, Глеб провёл взглядом по лицам солдат и тяжело

      вздохнул. – Поможете, други?

      Глеб похоронил родственников на местном кладбище, воздав

      почести. Пригласил батюшку для отпевания. Кресты заказал местному столяру с надписями имен и дат.

      «Что же брату скажу, – думал Глеб, – это глубоко ранит его душу. Эх

      Павлик, Павлуша.»

      7

      Павел полдня отдыхал на железнодорожной станции. Вышел из

      вагона и прогуливаясь, ждал, когда дежурный по станции подаст звоном колокола сигнал об отправке эшелона. Кругом толпился народ, изнывая от неопределённости. Увидел офицера шагающего по перрону с головы паровоза, махавшего ему рукой: – Синицын! Павлуцио! Дружище, ты ли это? – кричал Сергей Рунич. – Сколько не виделись!

      – Серж? – удивился Павел. Вот фокус! Едем в одном поезде и не

      знаем.

      Друзья обнялись, пожали руки, отойдя в сторону, пропустили, идущий

      строем караульный наряд.

      – А я слышал, у красных служишь, – засмеявшись, сказал Сергей.-

      Боронят языки!.. Типун им на них! Какими судьбами? Вижу, ранен? Горжусь, брат, горжусь тобой! Быть раненым в бою – честь для солдата!

      – В Царицын ездил к своим, пока рука заживает. Возвращаюсь в

      часть. С братом Глебом вместе служим.

      – Небось, на полную катушку отдыхал, с барышнями встречался!

      Завидую!

      – Да куда там с рукой. У матери просидел. Отца увидеть и то не

      пришлось.

      – Да, брат, время нынче пакостное! Иной раз волком хочется выть.

      А помнишь, кадетами дружили? Ну да, что стоим! Встречу отметить надо. Угощаю! Надолго застопорились. Узнавал. Впереди, говорят, банда орудует. Пока не разберутся с ними, со станции не выпустят.

      Они зашли в частный подвальчик питейного заведения. Несмотря на

      военные события, там звучала музыка, посетители закусывали, вели разговоры. Полно было офицеров. В дальнем углу скрипач теребил смычком инструмент. Звучал еврейский танец. Клубы табачного дыма зависали над потолком. Рунич позвал бойкого паренька, одетого в белую рубаху на выпуск и в тёмную жилетку, заказал принести коньяку и закуску. Шампанское, сказал Павлу пить негоже, вот когда настанет праздник победы, тогда без него не обойтись. Стол был накрыт, друзья выпили. Сергей не останавливался, говорил, шутил, расспрашивал: – Как неожиданно свела нас вновь судьба. Представляешь, Павлуша, три дня назад проехал этой дорогой спокойно, а теперь нате… – красные. Откуда взялись? Ну да ладно, оно и к лучшему, если б не они, может, и не увиделись. Помнишь Пьера Росткова?