Серебряный змей в корнях сосны. Мария Дубинина

нос. Он отмахнулся веером и повернул назад. Стоило начать день с составления гороскопа, потому что чутье подсказывало, что все гораздо сложнее, чем происки шаловливого ёкая или даже смертельное проклятие.

      – Сакума, – бросил он первому же встреченному на пути человеку. – Где?

      – Т… т… туда, господин.

      Хизаши, не удостоив нищенку взглядом, поспешил в указанном направлении. Нужное строение узнал сразу, дом последней пострадавшей семьи выделялся размерами и новизной. И у него уж точно по ночам не скрипела крыша и из оконной рамы не тянуло холодом. А вот осорэ[19] тянуло, и отрицательные эманации плотнее всего были внутри, и Хизаши, небрежно раскидав гэта у порога, ворвался в дом.

      Из-за сёдзи доносилось мерное бормотание Куматани, который читал заклинание сдерживания злого духа. Голос его ни разу не поднялся и не затих, ки текла ровно, но слишком слабо и поэтому тонула в осорэ, как капля в чашке чая. Хизаши аккуратно, чтобы не потревожить печати барьера, отодвинул дверь и вошел. Ощущение обиды и горечи можно было увидеть глазом, они были похожи на грязно-зеленую дымку, сгущающуюся в облако у самой дальней перегородки. Хизаши нашел взглядом бледного Мадоку, который сидел на полу и прижимал к груди руку, а потом остановился на фигуре Куматани. Он перебирал четки, и бусины ударялись одна о другую, усиливая действие заклинания.

      – … рин, бёу, тоу, ся, кай, дзин, рэцу, дзай, дзэн. Рин, бёу, тоу, ся, кай, дзин, рэцу, дзай, дзэн[20]…

      Хизаши вгляделся в сгусток осорэ и увидел человеческую руку, иссохшую, сморщенную и потемневшую. Она плавно двигалась, подзывая наивную жертву, длинные пальцы шевелились подобно водорослям в текущей воде.

      Куматани вдруг сбился, и призрачная рука растопырила пальцы и рванулась из стены, метя ему в лицо. Има покоилась за поясом, и, занятый четками, Кента не успевал ее обнажить. Мадока схватился за меч, и Хизаши, выхватив веер, быстро начертил в воздухе решетку-доуман. Отражающее заклятие столкнулось со злым духом и оказалось сильнее. Дымка осорэ на миг поредела, и стал виден остов человеческой руки, пытающийся спрятаться внутри перегородки.

      – Сейчас! – приказал Хизаши, и Кента вытянул руку, второй обхватил ее за запястье и направил ки на цель.

      – Кай!

      – Мэц! – почти одновременно с ним выкрикнул Хизаши и взмахнул раскрытым веером. Дух призрачной руки заметался, но двойное заклинание уничтожения упало на него раскаленной пентаграммой, и все было кончено.

      Кента выдохнул, ссутулив спину, свечение ки в его глазах, делающее их похожими на спелую вишню, погасло. Он едва не упал, успел схватиться за плечо Хизаши.

      – Джун, проверь, как она там.

      Мадока вздрогнул, но подчинился. Зло развеялось, осталась лишь человеческая кисть без плоти и крови, только пожелтевшие кости. Мадока пнул их носком таби и сразу отскочил.

      – Смотреть на это не могу, – вздохнул Хизаши. – Рука? Серьезно? В следующий раз нас пошлют изгнать дух безымянного пальца?

      Куматани выпрямился и без его помощи подошел к костям.

      – Почему

19

Осорэ – многозначное понятие, в данном произведении понимается как зловещая аура, которая концентрируется вокруг ёкая, иными словами, аура страха.

20

Самое известное боевое заклинание от демонов, примерный перевод «все, что движется ко мне, пусть движется от меня».