Люди ночи. Джон М. Форд

эффект был пугающий. – Не бойтесь, я большая девочка, все будет чисто.

      – Что ж, хорошо, – ответил Палатайн, и его шея лишь слегка покраснела.

      – Тогда я прощаюсь, мистер Палатайн.

      Она взяла бумаги из папки и убрала в нагрудный карман.

      – До свидания, – сказал Палатайн.

      Когда дверь за ней закрылась, он сел за стол, вытащил дубликат списка ЛИНИЯ ZN, заметки по плану операции и дополнительные материалы. Пометил агента ВАГНЕР как опознанного, подписал внизу карандашом: «Ключ к шифру: музыкальные предпочтения?» и добавил: «Не подтверждено».

      Следующие несколько минут Палатайн занимался писаниной – организовывал передачу денег и оружия через закладки, устанавливал слежку за ВАГНЕР. Закончив с документами, он сложил их в стопку и выровнял ее. Через сутки их надо будет сжечь – с началом операции они станут инкриминирующими, однако Палатайн не видел причин обходиться с ними небрежно. Он был аккуратист и даже педант.

      Палатайн отлично знал, что КГБ не любит педантов. Несмотря на горы бумажной бюрократии, кагэбэшники по-прежнему тешились образом щита и меча; рыцари в доспехах не выравнивают уложенные в стопку документы. И церэушные ковбои ровно такие же.

      Вот почему Палатайну нравилось быть резидентом в Британии; это страна, где ценят чисто убранный письменный стол и отглаженный костюм. Да, конечно, это стереотип, настоящие чванные индюки умерли или ушли в отставку, однако образ сохранился, в точности как над советскими разведчиками все еще лежала тень Берии, а над американскими – Дикого Билла Донована[29].

      Сам Палатайн был одним из последних стопроцентных нелегалов, возможно даже последним. Его родители получили безупречные документы британских граждан – до войны с Гитлером, когда еще не изобрели компьютеры, лазеры и сканирование сетчатки, это было значительно проще. Палатайну осталось лишь родиться у них законным образом, и правительство его величества обеспечило остальные документы. Он вырос англичанином, учился в частной школе и в Оксфорде, в дискуссионном клубе отстаивал позицию Идена по Суэцкому вопросу[30]. Коммунисты (не те коммунисты) попытались его завербовать, и он добросовестно сдал их университетскому начальству.

      Работу в Сити и связи он приобрел настолько честно, насколько это возможно; его британская индивидуальность формировалась по мере того, как советская обрастала подробностями. У него были медали, которых он не видел, форма, которую он никогда не носил, целая призрачная личность в кабинете на улице Дзержинского.

      Палатайн записал, что наблюдатели должны немедленно сообщить, как только ВАГНЕР свяжется с агентом, имеющим доступ к блоку КОН-СВЕТ. На этом этапе они должны вмешаться, захватить КОН-СВЕТ и завершить операцию.

      Палатайн не солгал женщине: НОЧНОЙ ГАМБИТ – и впрямь гениальный план. Но при этом чрезмерно смелый и безумно рискованный. Очень американский.

      По оценкам управления «С», отдела научно-технической разведки КГБ, разработка устройства КОН-СВЕТ обошлась более чем в сорок миллионов долларов. Одни только спутники серии «Ромб», любовь и гордость Агентства

29

…а над американскими – Дикого Билла Донована. – Уильям Джозеф Донован (1883–1959) по прозвищу Дикий Билл (Донован заработал его в молодости, когда играл в футбольной команде) – руководитель Управления стратегических служб США во время Второй мировой войны и в первые годы после нее.

30

…отстаивал позицию Идена по Суэцкому вопросу. – Роберт Энтони Иден (1897–1977), консерватор, премьер-министр Великобритании в 1955–1957 гг. В 1956 г., после того как египетский президент Абдель Насер национализировал Суэцкий канал, Израиль, Франция и Великобритания начали военные действия против Египта. Суэцкий кризис закончился военной победой союзников, но политической победой Египта, на стороне которого выступил Советский Союз, угрожавший Израилю, Франции и Великобритании термоядерными ударами.