Шепчущие никелевые идолы. Жестокие цинковые мелодии. Глен Кук

говорится, что жрец храма Эас и Айгори, что в Квартале Грез, – выходец из Йимбера. Здесь говорится также, что Стража не будет разочарована в своем старом приятеле Гаррете, если его любознательность побудит его нанести визит вышеозначенному Биттегурну Бриттигарну, чьи соображения по поводу парней в зеленых панталонах могут представлять интерес для обеих сторон.

      – То есть они сомневаются, что жрец станет разговаривать с ними, но у них нет убедительного повода, чтобы его арестовать.

      – Что-то вроде того.

      – Гаррет, ты только подумай, каким бы стал наш мир, если бы все были такими же заботливыми, как Дин!

      – Он был бы по колено в лицемерии и к тому же стоял вверх тормашками.

      – И все равно это не значит, что Дин не лучше, чем большинство других людей.

      – Аминь, девочка. Только прошу, хотя бы ты не становись уличным проповедником!

      – Чем больше я становлюсь личностью, тем больше меня расстраивает, как люди относятся друг к другу из-за того, что они разные.

      – Я не собираюсь начинать спорить.

      – Ты еще не проснулся?

      – Нет, просто иначе мне придется вести спор ради спора и утверждать, что незнакомец означает опасность. Чего, кстати, никто не станет отрицать – у каждого из нас так или иначе случаются в жизни неприятные ситуации.

      – Очень хорошо, мистер Гаррет, – проговорил Дин от двери кабинета. – Ей-богу, безупречное рассуждение!

      – Но мы не можем себе этого позволить.

      – Сэр?

      – Того, ради чего ты пытаешься меня умаслить… Кстати, послушайте, я не хочу, чтобы сегодня кто-нибудь из вас выходил на улицу.

      Я услышал, как Белинда наверху начала шевелиться. Дин и Синдж выглядели озадаченными.

      – Покойник, – объяснил я. – За последние пару дней у нас было несколько посетителей, причем такого рода, которые обращают внимание на разные нюансы. Они могли отметить тот факт, что в настоящий момент он не услаждает нас песнями и плясками. А когда люди думают, что он дрыхнет, они, как правило, начинают наглеть.

      Дин онемел. Это был худший из его кошмаров – он ненавидит Покойника. Однако мы не можем обойтись без защиты логхира. На нас точат зуб слишком многие.

      – Было бы полезно, если бы вы двое приложили максимум усилий, чтобы разбудить его, пока я буду скитаться снаружи – одинокий, побитый временем светлый рыцарь, удерживающий хрупкую баррикаду между твердыней чести и бездной хаоса.

      Позади Дина появилась Белинда:

      – С утречком, Гаррет! В тебе не могло бы быть больше дерьма, даже если бы его заколачивали в тебя кувалдой.

      Дин направился в кухню. Через мгновение он вернулся, таща с собой все, что могло понадобиться Белинде, чтобы усмирить похмелье и подготовиться к новому славному дню, полному преступлений и коррупции.

      – Что бы там ни говорил Гаррет, а он настоящий мужчина! – провозгласила Белинда. – Он уже храпел, когда я не успела еще снять туфли.

      Дин был доволен – хотя и слышал это прежде от меня.