Наследники Византии. Ольга Ранцова

князюшку нашего! Детки те, что отца своего николи не страшились, других боятся! Расскажу ему, пусть повспомнит, да призадумается, что в их роду с князьями, которые потеряли свои княжества, делали. Дед его одного племянника, другого угробил, а дядюшка сам – то Иоанн Державный зубы на родных братьев точит! Так что пусть не мыслит Иванушко наш, что в Москве его пироги медовые сожидают. Это только вначале пироги, а после – мешок каменный, отрава ли в курице, изгнание ли…

      Ох, как не понравились Семену Ивановичу эти речи! Где тут любовь к ближнему, где почтение к князю своему?! Но Коробьин, не дав возразить Воронцову, быстро поднялся, перекрестился на образа, и сказал ни к тому, ни к сему уже на пороге:

      – Последние времена. Скоро миру конец, Семен Иванович, али не знаешь?!

      Глава 3 Чревоугодие

      «…и питалися зелием зде растущим,

      былием, иже от земли самовзросшимся,

      с персию смесив, ядох»

      из «Жития преподобного Александра

      Свирского»

      В 6993 году (1485 от Рождества Христова) Москва сожрала Тверь. Тверь, великую духом своим, святостью; Тверь богатую, торговую; Тверь, несколько столетий боровшуюся с Москвой за первенство на Руси.

      Все последние годы Державный, змей подколодный, переманивал к себе тверских удельных князей и бояр. Ласкал перебежчиков, стараясь почестями прикрыть измену. В конце августа 6993 года царь Иоанн двинул к Твери бесчисленную рать – «… ибо утроба его как ненасытное жерло и жадность его не знает пределов» – записал рязанский летописец.

      Все эти события живо отозвались в Рязанском княжестве – теперь Рязань оставалась последним самостоятельным государством из всех бывших княжеств Золотой Руси. Рязань уже не могла, как в былые века, спорить с всесильной соседкой, но могла сохранить свое Великое княжение, оставаясь независимым государством, хотя и под патронатом Москвы.

      В конце – концов рязанский княжеский дом по лествичному праву стоял выше дома московского! А такие люди, как Семен Воронцов и Павел Коробьин хорошо понимали, чем для них лично закончится московское пленение. Из Великих бояр они сразу превратятся в прислужников московского царя, утратят всё: право распоряжаться своей землей, её доходами, утратят почет и даже боярство своё…

      Двуличие стало основой рязанской политики. С одной стороны угождали, как могли Иоанну, с другой, пользуясь годами мирного времени, укрепляли Рязань, устраивали землю. В конце концов Державный не вечен…

      * * *

      Боярин Воронцов разрывался между делами княжескими и домашними. Анна Микулишна в августе опять разродилась мертвым младенцем, и всю осень пролежала слабая, больная. Подрастали сыновья. Феденька так и тянулся тонкой былиночкой – покорной, незаметной, а Мишка своим неуёмным нравом приводил в острах родителей. И как только у него живости хватало на всякое баловство! С детства полный, круглощекий, к пяти годам Мишутка превратился в сущего