Чужбина. Иосиф Антоновч Циммерманн

толкнула Алтын в предплечье, – обманула значит? А зачем?

      – Не поеду я в Германию, – повесив голову и опустив руки меж колен, тихо промолвила Алтын.

      – Не придумывай. У тебя все документы уже готовы.

      – У меня рак, – произнесла это страшное слово и не сдержала слез Алтын, – врачи сказали: жить осталось совсем немного.

      Амалия сидела не двигаясь. Казалось, что она забыла, что такое дышать. Сердце старухи билось колоколом. Лишь через некоторое время она нашла в себе силы и костлявой рукой осторожно взяла ладонь Алтын.

      Надо понимать, что означает взять человека за руку. Это движение важнее, чем все объятия и поцелуи, и его обычно дарят только самым близким людям. Рука в руке порой сильнее всех остальных жестов и эмоций, ибо это самая неподдельная и прочная молчаливая поддержка в минуты человеческого горя и одиночества.

      Амалия, наверное, как никто другой знала, что такое смерть и что она неизбежна. Именно поэтому она даже не попыталась успокаивать Алтын, а лишь дала подруге почувствовать, что она рядом и постарается облегчить ее последние дни жизни.

      Так они и просидели несколько часов, пока не услышали вдали гудок приближающегося скорого поезда.

***

      На вокзале Кандагача семья Шмидт поблагодарила и распрощалась с Мирболатом.

      – Передавайте привет всем нашим немцам в Германии, – сказал на прощание парень, – я вот тут купил у одного немца дом, скотину и бахчу. Эта волга мне тоже от немца досталась. А если у меня так много немецких вещей, то я тоже считай теперь ваш! Витя, пришлешь мне вызов на ПМЖ в Германию?

      – Заведи себе еще немецкую овчарку, – смеясь вмешалась в разговор Таня, – вот тогда смело можешь немцем записываться.

      До Москвы им предстояло ехать почти двое суток. Так получилось, что у Якова и Татьяны с Виктором места оказались в разных вагонах. Яков не переживал. Ему даже хотелось сегодня побыть наедине.

      Раздался свисток проводника вагона. Поезд тронулся. Двери закрывали уже на ходу. Через двадцать минут они проедут Аккемир. Яков прильнул правым глазом к грязному окну тамбура.

      В просторной степи уже за километры виднелись десятиметровые водонапорные башни. Вскоре появилось и само здание вокзала. А через пару минут Яков увидел две крохотные фигурки Алтын и Амалии. Они одиноко стояли на перроне. Старушки не могли видеть в окнах мимо проносящегося скорого поезда лицо и фигуру Якова. Но они знали, что он там и что он машет им на прощание.

      Поднятыми к небу руками они махали ему в ответ. Как колосья пшеницы на ветру. Плавно, тихо и долго. Даже когда поезд уже скрылся среди лесопосадок карагача – женщины не опускали рук.

      В одно мгновение все осталось позади. И ставший родным казахстанский Аккемир, и река Илек с его белоснежными известняковыми кручами, и его дом, и добрые казахские, русские, украинские и татарские и всех других национальностей друзья и соседи, и эти два самых близких его сердцу человека…

      Считай, что вся его жизнь промелькнула в мгновение за стеклом тамбурных дверей.

      Якову