Горбун, Или Маленький Парижанин. Поль Феваль

прапорщиком у де Конти, капитаном в Наваррском полку, но всякий раз по собственной глупости оказывался разжалован».

      «А-а, – протянул он, спешившись, – так вы красавчик Лагардер? Я столько про вас слышал, что это мне уже надоело».

      И мы дружно, рядком направились к церкви Сен-Жермен-л’Оксерруа.

      «Если вы, – начал я, – считаете меня недостаточно благородным, чтобы помериться со мной силой…»

      Он был очарователен, нет, право, очарователен. Тут я должен отдать ему должное. Вместо ответа он ткнул меня шпагой между бровей, да так лихо, так чисто, что, не отпрыгни я вовремя назад туаза на три, лежать бы мне в земле.

      «Вот вам мой удар», – бросил он.

      Я от всего сердца поблагодарил его, и это было самое лучшее, что я мог сделать.

      «Еще один урок, если вас не затруднит», – попросил я.

      «К вашим услугам», – согласился он.

      Черт подери! И на сей раз он кольнул меня в лоб. Меня, Лагардера!

      Наемные убийцы встревоженно переглянулись. Оказывается, удар Невера – не выдумка, а впрямь страшная штука.

      – И вы так ничего не поняли? – робко, но настойчиво поинтересовался Плюмаж.

      – Да нет, черт возьми, я видел там финту, да только отразить не успевал! – воскликнул Лагардер. – Этот человек стремителен, как молния.

      – И чем же все кончилось?

      – Сами знаете, разве стража даст мирным людям спокойно побеседовать? Появился ночной караул. Мы с герцогом расстались добрыми друзьями, дав друг другу обещание как-нибудь встретиться, чтобы я мог взять реванш.

      – Раны Христовы! – вскричал Плюмаж, который гнул свое. – Да ведь он опять достанет вас этим ударом.

      – Вот уж дудки! – усмехнулся Лагардер.

      – Так вы знаете секрет?

      – А как же! Я постиг его в тиши кабинета.

      – И что же?

      – Пустяк, детская забава.

      Виртуозы рапиры облегченно вздохнули. Плюмаж вскочил.

      – Господин шевалье, – обратился он к Лагардеру, – если вы еще помните о тех жалких уроках, что я с таким удовольствием давал вам, вы не откажете мне в просьбе. Ведь не откажете?

      Лагардер машинально полез в карман, но брат Галунье с достоинством остановил его:

      – Нет-нет, мэтр Плюмаж просит вас вовсе не о том.

      – Что ж, я не забыл, – ответил Лагардер. – Чего ты хочешь?

      – Научите меня этому удару.

      Лагардер тотчас же встал.

      – Ну конечно же, старина Плюмаж, – согласился он. – Это же по твоей профессии.

      Они встали в позицию. Волонтеры и наемные убийцы окружили их. Правда, в отличие от первых, вторые смотрели во все глаза.

      – Черт возьми! – удивился Лагардер, когда его шпага соприкоснулась со шпагой Плюмажа. – Экий ты стал слабый! Значит, так, отбиваешь терцей, прямой удар с отворотом! Парируешь! Прямой удар, глубокий выпад… парируешь примой, и быстрый ответный удар, шпага вдоль шпаги противника и между глаз!

      Каждое слово он сопровождал соответствующим движением.

      – Силы