Моя борьба. Книга пятая. Надежды. Карл Уве Кнаусгор

на этот раз он причесался, в нем все равно чувствовалось нечто необузданное, особенно, наверное, во взгляде, но и в жестах тоже, словно он изо всех сил пытается удержать внутри что-то огромное. И еще в смехе, которым он разражался в самые неподходящие моменты.

      – Привет! – сказал он. – Можно войти? Поболтаем. А то в прошлый раз совсем коротко получилось, хе-хе.

      – Проходи, – пригласил я.

      Он остановился в дверях и огляделся.

      – Садись, – сказал я и опустился перед проигрывателем, выбирая пластинку.

      – «Тридцать семь и два по утрам», ну да, – проговорил он, – я видел фильм.

      – Хороший, – ответил я и повернулся к Мортену.

      Садясь, он поддернул брюки. Было в нем и что-то чопорное, что, наряду со смутной, но явной необузданностью заполнило всю комнату.

      – Ага, – согласился он, – и Бетти Блю отличная. Особенно когда спятила!

      – Да, верно. – Я уселся за стол напротив него. – Давно тут живешь?

      Он покачал головой:

      – Нет, сэр! Я две недели назад въехал.

      – А учишься на юридическом?

      – Ага. Законы и параграфы. А ты сам на писателя, да?

      – Да. Сегодня как раз начали.

      – Блин, я бы тоже не прочь. Чтоб выразить все, что у меня вот тут. – Он постучал себя по груди. – Иногда бывает так тоскливо. Тебе тоже?

      – Да, бывает.

      – Здорово, если можешь это выплеснуть, правда?

      – Да, но я не поэтому.

      – Что «не поэтому»?

      – Пишу не поэтому.

      Он с самоуверенной улыбкой посмотрел на меня, хлопнул ладонями по ляжкам, приподнялся, словно собираясь встать, но вместо этого снова плюхнулся на диван.

      – Ты влюблен? В смысле прямо сейчас? – спросил он.

      Я уставился на него:

      – А ты? Если уж ты спросил.

      – Я очарован одной тут. Иначе не скажешь. Очарован.

      – Я тоже, – признал я. – Невероятно.

      – Как ее зовут?

      – Ингвиль.

      – Ингвиль! – повторил он.

      – Только не говори, что ты ее знаешь, – сказал я.

      – Нет-нет. Она студентка?

      – Да.

      – Вы с ней встречаетесь?

      – Нет.

      – Вы ровесники?

      – Да.

      – А Моника меня на два года старше. Это, наверное, не очень хорошо.

      Он принялся теребить спицы зонта, прислоненного к дивану. Я взял пачку табака и стал сворачивать самокрутку.

      – Ты в доме уже со всеми познакомился? – спросил он.

      – Нет, – ответил я, – только с тобой. И еще мельком видел ту, которая из душа вышла.

      – Лилиан, – сказал он. – Живет возле лестницы, на этом же этаже. Над ней живет старушка, которая сует нос в чужие дела, но неопасная. Напротив тебя – Руне. Очень приятный чувак из Согндала. И все.

      – Постепенно со всеми познакомлюсь, – сказал я.

      Он кивнул.

      – Ну, не стану тебя больше отвлекать. – Он поднялся. – Увидимся. Что-то мне подсказывает, что про твою