Моя борьба. Книга пятая. Надежды. Карл Уве Кнаусгор

понравилось?

      – Погоди – сам узнаешь! – сказала она.

      Сидевшая рядом с ней Бьорг посмотрела на нас и улыбнулась.

      В кабинет вошла наконец Петра. Ни зонта, ни дождевика у нее не было, черная кожаная куртка блестела от влаги, мокрые волосы облепили лоб. Следом за ней появилась Труде, в зеленых непромокаемых брюках и зеленом дождевике с затянутым на подбородке капюшоном, в резиновых сапогах и с кожаным ранцем. Я поднялся, подошел к кухонной стойке и налил себе кофе.

      – Кому-нибудь еще налить? – предложил я.

      Петра покачала головой, остальные даже не взглянули в мою сторону. Остановившись под скошенным окном, Труде стягивала непромокаемые штаны, и, хотя под ними у нее оказались джинсы, она крутилась и извивалась, отчего у меня случился стояк. Я сунул руку в карман и постарался незаметно скользнуть за стол.

      – Все в сборе? – спросил Ховланн со своего места у доски.

      Фоссе сидел рядом с ним, скрестив на груди руки, как и в первые два дня.

      – Первую половину занятия мы посвятим текстам Карла Уве. После перерыва перейдем к Нининым. Карл Уве, если ты готов, можешь приступать.

      Я читал, остальные внимательно следили. Когда я закончил, началась дискуссия.

      Я записывал ключевые слова. Эльсе Карин отметила язык – непосредственный и живой, а сюжет назвала чуть предсказуемым; Хьетиль сказал, что написано реалистично, но скучновато; Кнуту показалось, что похоже на Соби Кристенсена, впрочем, само по себе это вовсе не плохо. Петра заявила, что имена идиотские. Сам посуди – Габриэль, Гордон и Билли. Замах крутой, а вышло по-детски и глупо. Бьорг назвала текст интересным, однако сказала, что неплохо бы узнать побольше об отношениях между двумя мальчиками. Труде сказала, что он цепляет, но столько клише и стереотипов, что читать практически невозможно. Нине понравилось, что я не побоялся диалектных форм, и описания природы тоже понравились.

      Последним слово взял Ховланн. Он отметил, что это реалистическая проза, что она узнаваема и красива, местами ему тоже напоминает Соби Кристенсена, и да, языковые шероховатости местами тоже встречаются, и тем не менее текст очень сильный, история получилась, что уже само по себе ценно.

      Он посмотрел на меня и спросил, не хочу ли я что-то добавить или уточнить. Я ответил, что доволен разбором, что для меня это очень полезно, но хотелось бы знать, где именно там клише и стереотипы – может, Труде приведет примеры из текста?

      – Запросто. – Она снова взяла в руки текст: – «Земля, на которую не ступала нога белого человека», например.

      – Так это и задумано как клише, – сказал я, – в этом-то и смысл. Они так видят мир.

      – Видишь ли, даже это уже клише. И еще у тебя тут «солнце проглядывало сквозь листву» и «мрачные черные тучи предвещали скорую грозу» – предвещали, ага. И «рукоятка кольта удобно лежала в ладони» – удобно лежала. И все время так.

      – И еще очень много деланого и манерного, – добавила Петра. – Когда «Гордон», – улыбнувшись, она изобразила пальцами кавычки, – говорит: «Даю тебе five seconds», это ужасно глупо, потому