Малабарские вдовы. Суджата Масси

и они зашагали вперед в такт музыке.

      – А вы не подумывали о том, чтобы пойти служить? – поинтересовалась Первин.

      Сайрус фыркнул.

      – Даже окажись я таким недоумком, отец бы мне никогда не разрешил. Ведь отдельного парсийского полка не существует!

      – Да и вряд ли бы ему захотелось потерять сына.

      – Довольно с меня оркестровой площадки, – заявил Сайрус. – Идемте, окунем ноги в море!

      – Я здесь часто бывала с семьей, но мы никогда не подходили к воде, – заметила Первин, опасливо глядя на крутой скалистый берег. – Кажется, отсюда спуск слишком трудный. Но я слышала, что можно пройти через развалины сторожевой башни.

      Когда они добрались до обугленной арки в сломанной стене, оказалось, что к воде можно пробраться лишь по крутому неровному спуску, усеянному валунами. Первин была в сандалиях, ей идти оказалось сложнее, чем Сайрусу – на том были крепкие башмаки со шнуровкой. У края воды они оба разулись и взяли обувь в руки – прохладная морская вода покрыла им лодыжки. Ощущалось легкое течение, и Первин поняла, что, если зайти поглубже, вода, возможно, затянет ее в свои прохладные томные объятия.

      – Вы о чем думаете? – спросил Сайрус.

      – Умирающий цепляется за морскую пену, – ответила она. – Знаете такую поговорку?

      Он покачал головой.

      – Нет.

      – Это значит, что в минуту отчаяния хватаешься за любую соломинку.

      – Плавать я так и не научился – река Хугли у нас в Калькутте слишком бурная. – Он повернулся, улыбнулся ей. – Скажите мне, чтобы прекратил говорить о том, чего нам нельзя. Нужно наслаждаться этим днем.

      Первин заглянула Сайрусу в глаза, и ей показалось, что она тонет даже не в воде, а в чем-то еще более глубоком. Он сказал правду. Пусть через три дня он уедет, но у нее навеки останутся воспоминания об этом их тайном путешествии.

      Они прошли километра полтора вдоль кромки воды, рассматривая крабиков, которые ползали по камням; на ходу они произносили названия птиц: аисты, цапли, голуби. Птицы искали еду, и Первин вспомнила, что время обеда давно прошло, хотела было предложить Сайрусу подняться обратно в город, купить бхел-пури[25] и перекусить, прежде чем возвращаться на станцию. Не то чтобы она была голодна, но от удаленности города чувствовала себя неуютно. А еще она не хотела создавать осложнения Сайрусу, которому во второй половине дня необходимо было вернуться в южную часть Бомбея – так он поступал ежедневно.

      Уже была половина третьего, но Сайрус не спешил. Первин подумала: это, видимо, означает, что родители нашли ему невесту.

      Крепкий ветер ерошил черные кудри Сайруса. Она про себя восхищалась ими, равно как и его благородным профилем. Именно так выглядел на одной картине его тезка Кир, древний персидский царь.

      – Давайте посидим, – предложил Сайрус. – Смотрите, вон какое симпатичное место.

      Широкую каменную плиту заслоняла стена из других камней – за ней можно было укрыться от зевак на оркестровой площадке и от немногочисленных рыбаков,

25

Бхел-пури – популярная уличная еда из риса и овощей с тамариндовым соусом.