Присягнувшая Черепу. Брайан Стейвли

старых богов Домбанга.

      Ко мне снова подступило слепящее головокружение, но я удержала взглядом лицо Коссала и втянула в легкие воздух. К тому времени, как выдохнула, дурнота прошла.

      – В этом городе попадаются люди, – помедлив, ответил Коссал, – с поразительным усердием служащие несуществующему.

      На площадке «Танца Анхо» опаска вытеснила расслабленность. Люди сутулились, пригибались над столиками. Тихие голоса сменились шипящими шепотками. С моего места все здесь походили на заговорщиков.

      – Возьми любой город Эридрои… – Я снова повернулась к Коссалу. – Всюду плетут сказки о старых богах.

      – Здесь, по-моему, сказками не ограничиваются, – заметил Коссал. – Одно дело травить байки у камина, а другое – подпилить опоры переправы, скормив прохожих крокодилам.

      – Местные мифы укоренились глубже, потому что правды горожане своими глазами не видели.

      – Правда всплывает, куда ни глянь. Ты про которую?

      – Я о правде богов. Первые поселенцы Домбанга тысячи лет назад бежали сюда от войн с кшештрим. Они нашли в дельте укрытие, одно из немногих мест, куда кшештрим не добрались.

      – Если уж их покорил Аннур, ставлю свою задницу, что и кшештрим это было по силам, – фыркнул Коссал.

      – Может, они и справились бы со временем. Но времени у них не было. Младшие боги снизошли в человеческих телах и переломили ход войны. – Я покачала головой. – Только жители Домбанга ничего об этом не знали.

      – Слишком глубоко запрятались.

      – Вести о молодых богах распространились по всему Вашшу и Эридрое, а сюда не добрались, – кивнула я. – Или добрались много позже, когда война тысячу лет как закончилась и город открылся для торговли. К тому времени сложились местные легенды, а те истории, что могли бы их заменить, ушли слишком далеко в прошлое и никого не вдохновляли.

      Коссал задумчиво постучал пальцами по чашке и опять взглянул на меня:

      – Тебя, однако, местная склонность к суевериям как будто не коснулась.

      – Меня освободил великий бог.

      – Нет, еще не освободил, – возразил Коссал.

      – Ну так освободит. Ананшаэль что ни день оставляет в мире свой след. В отличие от так называемых богов дельты.

      – Которых ты считаешь всего лишь выдумкой?

      – Между выдумкой и подлинными бессмертными божествами, ползающими в камышах, я выбираю выдумку.

      Жрец изучал меня, изнутри щупая языком впалую щеку.

      – Бессмертны не только боги.

      – Ты о кшештрим? – уточнила я, не сразу уловив его мысль. – Или о неббарим?

      – Неббарим – это миф, – пренебрежительно отмахнулся Коссал.

      – Как и кшештрим, – ответила я. – Теперь уже точно. Мы их всех перебили в войнах.

      Коссал нахмурился, взял со стола свою флейту и, не поднимая к губам, обозначил пальцами несколько нот.

      – Не всех.

      Я уставилась на него:

      – Ты думаешь, кто-то выжил? Скрылся?

      – Я это знаю. – Его пальцы сыграли короткое арпеджио.

      – Откуда?

      – Большую часть своей жизни я охочусь