Черный амулет. Историко-романтическое повествование. Яков Петрович Мулкиджанян

жизнь ходил, сгорбившись? – старик приблизил свое лицо почти вплотную к лицу Мидаспа. – Мне было почти столько же весен, сколько и тебе, когда я убил первого врага! Я видел города Боспора*, стены будинских* укреплений, я бился с сираками*, сколотами* и гетами*. Дандарии* брали меня в плен, но я бежал, прихватив с собой вражеский скальп. Я много видел, Мидасп. Но это лишь часть огромного мира. Ему же нет пределов. За степями начинаются леса, за ними, говорят, встают горы. И кто знает – что дальше. Только Светлый Йима* да Михр Быстроконный* – наши великие боги – объезжают мир за долгие дни. Человек не может знать и видеть всего. Но знать, кто ты, откуда, зачем, помнить о предках своих и соплеменниках обязан. Они хотят изведать больше других. А мне хватает того, что знаю и помню. Только… это мало кому теперь интересно.

      В голосе Атавака послышалась горечь.

      – Мне нужно, – сказал Мидасп, – ты называешь столько непонятных имен. Расскажи мне все, что знаешь! Кто мы – арсии, откуда пришли, откуда пришли, кто живет рядом с нами и далеко? Расскажи, Атавак!

      – А ты любопытен. Это хорошо. Значит, будешь и умен, – оживился старейшина. – Но мой рассказ будет позже. Ты слышал барабан? Нужно мне поспешить, пока еще есть у огня люди, любящие меня…

      – Я тоже люблю тебя, – вскочил на ноги Мидасп. – Укажи мне твоих обидчиков. Я стану мстить, как смогу!

      – Да хранят тебя предки, славный мальчишка, – поднялся Атавак и обнял Мидаспа. – Недаром я так любил твоего отца. Жаль, ты совсем не помнишь его… Но, знаешь, сын Фрасаука, я отведу тебя сейчас к воинам. Боги простят Атаваку этот проступок, а для людей я найду слова. Идем же, ты услышишь Тантапара и многое узнаешь о своем отце!

      Быт военный и мирный тесно сплелись в жизни арсиев. И терпеть лишения – удел многих, только никто не видит в этом горя. Трудности только укрепят человека, придадут сил, помогут обрести храбрость в бою. Трудности посылают людям боги, и они же вознаграждают за терпение. Кому даруют долгую славу мощноруких всадников, кому самые зоркие среди зорких глаза, кому необычную удачливость в походах. А вот иных – редких – одарят боги не только воинским искусством. Наделят их умением обращать бесплотную мысль в яркое слово, оживлять в памяти соплеменников дорогие образы прародителей и героев. И звучит голос их, вселяя уверенность в ослабевших духом, зовя храбрецов поискать новой славы.

      Кто из арсиев не слышал о Тантапаре-певце? На всяком пиру ждут его, на каждом празднике. И на воинском круге – дневном ли, ночном тайном – почетное место Тантапару.

      Долго сдерживал волнение Мидасп, а подошли к воинам – словно не стало сил. Отяжелели ноги. Сжал руку Атавака крепкими пальцами, подергал. А тут еще голос звучит – сильный-сильный; высоко к небу устремляется песня Тантапара. И вдруг оборвалась, смолкла.

      – Это он про предка нашего Орсодака спел, – пояснил Атавак, – я хорошо эту песню знаю.

      И потащил Мидаспа прямо между сидящими, к огню, к свету. А воздух дрожал от воплей арсиев, выражавших свое восхищение