Дочери мертвой империи. Кэролин Тара О'Нил

сарафан уже не казались такими уж неуместными.

      Евгения остановила телегу у одной из избушек, велела мне ждать и пошла к калитке. Я осталась сидеть у всех на виду и с каждым вздохом начинала нервничать все сильнее и сильнее. Юровский был не так далеко.

      Группка детей подошла на меня поглазеть. Они задавали вопросы, а я молчала и улыбалась. Женщины проходили мимо, кидая подозрительные взгляды.

      – Ты потерялась? – спросила одна из них, узколицая, с корзиной капусты в руках.

      Я не ответила.

      Женщина поставила корзину на землю и недовольно скрестила руки на груди:

      – Не разговариваешь, что ли?

      – Я не потерялась, спасибо. Просто жду подругу, она в доме.

      – Какую подругу? Я никого не вижу. Ты откуда? В гости приехала?

      Крестьянка подошла поближе и стала с интересом разглядывать мою одежду. Дети продолжали крутиться рядом, подслушивая.

      Слишком много внимания, и все из-за Евгении: она задержалась дольше обещанного. Я начала сильно нервничать. Несмотря на то что женщина выглядела довольно дружелюбно, все же стоило поостеречься: чем меньше людей меня увидят, тем лучше.

      – Да, моя подруга должна вернуться с минуты на минуту, – сказала я.

      – Говоришь как городская, – продолжала настойчиво расспрашивать она. – Откуда ты?

      Раздался спасительный скрип закрывшейся калитки: Евгения наконец-то вернулась. Она тут же узнала любопытную женщину и обменялась с ней любезностями. Все было хорошо, пока она вдруг прямо не заявила, что я всего лишь путница, которую она подобрала по дороге.

      Я аккуратно пнула ее по ноге. Ладно, может, не слишком аккуратно.

      Евгения развернулась.

      – Осторожнее! – с возмущением рявкнула она.

      – Нам нужно ехать, – напомнила я полушепотом.

      Евгения скривилась, словно съела лимон, попрощалась с женщиной и, забравшись на облучок, вновь взяла поводья.

      – Ты на целую вечность пропала, – добавила я со сквозившим в голосе обвинением, – а говорила, что мигом.

      – Не так долго меня не было.

      – Эта женщина задавала столько вопросов…

      – А почему ей их не задавать? Ты что-то скрываешь? – воинственно спросила она. Я не ответила, и Евгения наградила меня долгим взглядом, полным подозрения. – Откуда у тебя эти самоцветы? Они вообще твои?

      Я уже привыкла, что Евгения порочит мое имя, но это было что-то новенькое.

      – Что-то случилось у председателя?

      – Ничего не случилось, – буркнула она. – Я просто опомнилась. Мы с тобой теперь должны быть на равных, но ты прячешь драгоценности. А я тебе помогаю. – Она покачала головой.

      – Эти драгоценности, – процедила я сквозь зубы, – все, что осталось у меня от моей семьи. И продаю я их только потому, что это единственный способ добраться до моих друзей в Челябинске. Если бросишь меня сейчас, все твои усилия до этого момента окажутся напрасными. Ты этого хочешь?

      Евгения, как обычно, недовольно нахмурилась, но поумерила пыл. Выдвинулись