Дочери мертвой империи. Кэролин Тара О'Нил

наконец посмотрел мне в глаза и нетерпеливо облизнул губы:

      – И чем же?

      Я протянула ему второй бриллиант.

      Стравский еще больше выпучил и так большие глаза. Старик торопливо обошел стол, чтобы посмотреть на самоцвет поближе. Усилием воли я заставила себя не отшатнуться.

      – Это бриллиант?

      – Да. Девчонка, похоже, из богатой семьи. – Я подергала дорогую ткань блузки Анны. Она промолчала – свою роль играла хорошо.

      – Кто она такая? – спросил Стравский.

      – Она не разговаривает, так что я не знаю. Но в кармане у нее был билет на поезд до Челябинска. Я подумала, стоит посадить ее в почтовую карету. Нам нужны деньги на билет и на оплату мне за провоз.

      Стравский все смотрел на бриллиант.

      – Карета давно не ездит, – сказал он. – Ты же знала, что кучер был еврей? Белые убили всех евреев к югу от города. С тех пор почта не ходит.

      Я бросила на Анну беспокойный взгляд. Она побледнела, в глазах ее читалась грусть, но, к счастью, она продолжала молчать.

      – Тогда найдем другой путь на юг. Но ей нужны деньги. Что вы думаете о камне? Мне сказали, что он стоит сотни рублей. В Екатеринбурге его запросто можно продать. А я отдам за гораздо меньшие деньги.

      – Кто тебе такое сказал?

      Черт!

      – Тот, кто знает, – неловко выкрутилась я. Не могла же я признаться, что Анна способна говорить.

      – Откуда я знаю, что ты его не украла?

      – У кого мне его красть? Я взяла бриллиант у девчонки. Ей все равно.

      Стравский внимательно изучил Анну. Она смотрела в пол.

      – Да, выглядит как девушка из высшего сословия, – сказал Стравский. Он не упомянул порезы и бурые пятна на ее блузке. – Покажи-ка еще раз.

      Я покрутила перед ним бриллиант. Тусклый свет сверкал на гранях, точно отблески луны на снегу.

      – Вы же понимаете, как много он стоит, да? – спросила я. – Вы единственный человек в поселке, кто способен по-настоящему оценить товар такого качества. Я готова отдать его вам всего за пятьдесят рублей.

      Он насмешливо фыркнул:

      – Если я единственный человек в поселке, которому ты можешь его продать, зачем я буду платить так много?

      – Ну, не буду же я отдавать его за бесплатно, – сказала я ровным голосом. – Если понадобится, я отвезу камень в Екатеринбург. Но, товарищ Стравский, пятьдесят рублей – это немного. А мне нужны деньги для Кости. Чтобы нанять ему врача. Помогая себе, вы поможете и ему.

      Стравский продолжал жадно смотреть на бриллиант. Я ждала, когда он назовет меньшую цену и мы начали бы торговаться.

      – Отдам я твои рубли, – сказал он.

      Я кивнула и постаралась сдержать ликующую улыбку.

      – Если он настоящий, – сказал он. – Дай-ка поглядеть.

      Неохотно я отдала ему бриллиант. Стравский поднес самоцвет к глазам и долго его осматривал. А потом сомкнул вокруг камня кулак:

      – Очевидно, что ты его украла. А ну, убирайся из моего дома, пока я о тебе не доложил.

      Мои внутренности окатило волной злости.

      – Ну