Запретная зона. Иннокентий А. Сергеев

может и измениться.

      – В этом Москва не меняется.

      – В переменчивости?

      – Да. И за это стоит выпить.

      Я придвинул ему свою рюмку. Он налил.

      – Это и значит, быть современным,– сказал он.

      – Что именно? Пить?

      – Нет.

      – А что?

      – То самое.

      – Жить в Москве?

      – Вот именно.

      – И что значит быть современным? Каждый день менять своё мнение? И за этим ты остался здесь?

      – А зачем ты уехал?

      – Я вернулся.

      – Тогда зачем ты вернулся?

      – Не знаю.

      – Ты можешь и не знать, но что-то думать об этом должен же!

      – Я ничего не должен,– отрезал я.

      – Мне – нет. А себе?

      – Стоп,– сказал я.– Давай посмотрим на вещи просто: есть то, чего нельзя делать – это запретные зоны, табу. И если ты оказываешься перед выбором – нарушить свои принципы, или уйти, то ты выбираешь второе…

      – Нет, это ты выбираешь второе,– поправил меня он.

      – А ты, стало быть, выбираешь первое? Чтобы быть современным?

      – А что значит, табу?

      – Это значит, нельзя.

      – То, что было нельзя вчера, сегодня оказывается можно.

      – Нельзя – это то, что нельзя. То есть, если ты сделаешь это, ты перестанешь быть… собой… может быть, перестанешь себя уважать… Хотя на самом деле, последствия этого скажутся не сразу и окажутся куда глубже и серьёзнее, чем ты даже можешь себе представить…

      – Это страх,– уверенно заявил он.

      – Страх? Что значит, страх? Страх оказаться лжецом или страх перед правдой?

      – Просто страх, и всё. О каких принципах ты говоришь? Ты посмотри, что происходит вокруг! Ты отстал от времени.

      – А что происходит?

      – Дезориентация, девальвация… Всё каждый день меняется, и во всех этих переменах главным становится их темп, а не смысл, в результате чего самый смысл утрачивается…

      – И это тебя радует?

      – А тебя это огорчает?

      – Так в чём же смысл всех этих перемен?

      – Вспомни, как раньше, лет десять, может быть, пятнадцать назад всё было просто – мы знали, что одно хорошо, а другое – плохо. Что любовь и дружба – это хорошо. А теперь? Завтра тебе заявят, что любовь – это плохо, а дружба и вовсе отвратительна, и все согласно залают: "любовь – это плохо, любовь – это плохо", и ты останешься в одиночестве. И все скажут, что ты несовременен.

      – Кто скажет?

      – Все.

      – Ну и ладно.

      – Что, ладно?

      – Ну и пусть несовременен.

      – Так ведь женщины не любят несовременных мужчин. Женщины любят тех, кто современен.

      – То есть, таких как ты,– заключил я.– Значит, для тебя главное быть современным. Только зачем тебе это, если у тебя уже есть жена.

      – И она меня разлюбит, как только я стану несовременным.

      – Это правда?– спросил я у Жени.

      – По-моему, вы два идиота,– сказала она.– А ты, к тому же, ничего не ешь.

      – Я ем,– сказал я.– Всё очень вкусно.

      Сергей усмехнулся.

      – Вот видишь,– сказал он.– И она тоже. А для тебя это тем более важно, потому что, я же чувствую, в чём дело – ты просто не можешь быть один.

      – Женщины