Одна душа на двоих. Ростислав Паров

ворота, но те оказались запертыми. Минут через пять трезвона появились хозяева.

      – Иду, иду, железяку только не мучьте! – раздался из-за ворот молодой, еще юношеский голос.

      Засов стукнул, петли скрипнули, одна из высоких створок приоткрылась.

      – Здравствуйте! – приветствовал их молодой человек, возрастом около двадцати лет. – Чего хотели?

      – Что ж, и тебе привет, – недовольно пробурчал Баклай. – Привез сюда ребят для обученья. Издалека, не местные мы здесь.

      – М-м, издалека, – в нерешительности затянул парнишка. – Только свободных мест у нас нету… – смутился он, возможно, чужеземному говору. – Хотя решать все равно отцу, заезжайте во двор!

      Загнали повозку внутрь, распрягли лошадей.

      – Обоз с товаром тут бросайте, – распорядился на ходу парень, – можете не бояться, у нас не украдут. А лошадей на конюшню – вон туда! Идемте за мной.

      – Чего так долго открывали? – все еще злился провожатый.

      – Долго? Это еще посчастливилось, что я недалеко от конюшни был, – вежливо отвечал юноша, – а то бы Пеон в ночь не стал вам открывать. Сначала бы до хозяйского дома бежал, потом пока бы я добрался… так и уехать уже могли.

      – Покормите с дороги? – начал уже смягчаться Баклай.

      – Чего-нибудь найдем, за это не переживайте! Воду и хлеб точно вынесу!

      – Ну вот и хорошо! Наставник уже спит?

      – Кто же знает его? Отец может еще засветло лечь, а может и до утра вовсе не спать, зависит от настроения, – усмехнулся парень. – Отведу вас за стол, а там и проверю!

      – Спасибо, юноша!

      Паренек в ответ лишь усмехнулся. Тем не менее, как юноша и обещал, вскоре он привел их к столовой – на широкой каменной основе высились два длинных обеденных стола, в темноте очень похожих на те, что расставляли на площади Калахаси. На лавки около них можно было бы усадить человек тридцать или сорок. По всей площади столовой на высоких столбах нависала покатая в одну сторону крыша, закрывшая от усевшихся за стол путешественников весь лунный свет.

      Вскоре паренек вернулся со свечой, кувшином воды и корзиной, полной хлебов и винограда.

      – Наставника проверишь? – торопил его Баклай.

      – Обязательно, только вам кружки принесу и схожу. Если огонь горит, – юноша указал чуть в сторону, где в одном из глубоких окон темного каменного дома играли лучики света, – то, может, еще и не лег он почивать.

      По калахасским меркам дом учителя был просто огромным – около тридцати метров длиной, в два этажа ростом. Столовая, что упиралась в правую половину хозяйского жилища, в темноте выглядела его придатком, отчего само здание воспринималось еще более громадным.

      К удовольствию Баклая, учитель Очир в тот вечер почивать не спешил и скоро вышел к своим гостям. Им оказался среднего возраста и роста мужчина, в широких по местному фасону до земли штанах и легкой белоснежной рубахе. С трехдневной небритостью, беспорядочной прической и любопытной улыбкой, он уселся на противоположную от Баклая скамью, но не напротив,