Одна душа на двоих. Ростислав Паров

девочки – лазури чешуя и коготь синий, – процедил Баклай. – А у парнишки – с фиолета серп.

      – Серп?! Это что за хрюшь такая?

      – Талик, расскажешь? – кивнул провожатый юноше.

      – Клинок, цвет фиолетовый, летит без рук, как мысленно ему укажешь, – сухо изложил тот, к тому моменту уже оставив попытки объяснить странное поведение наставника.

      – Все-все, я понял, – перебил его Очир, – клинок Вайлина.

      – Ну да, – согласился юноша, услышав сходство со словами призыва.

      – Серп! – хихикнул учитель. – Придумали же! Как там? Калахаси? Какая поэтическая дыра, а!

      – Так что с дарами их? Довольно для ученья? – с каждой новой шуточкой Очира Баклай становился все более мрачным.

      – Довольно недовольна! – видимо, цитировал какую-то местную шутку учитель. – Не знаю. Как тебя самого звать-то?

      – Баклай.

      – Тогда смотри, Баклай, – неожиданно он спрятал свою улыбку, – два дара, один на защиту, а второй на атаку – это хорошо. Но ничего выдающегося, ведь цвет-то – синий! Вайлин у парнишки – вещица редкая, да уж больно однобокая. Стой себе под прикрытием да стреляй – какое тут искусство?! А в одиночку с Вайлином… – он надул губы, покачал головой.

      – Так что, возьмете их? – сурово стоял на своем калахасец.

      – Ладно, Баклай! – рассмеялся его упорству Очир. – Ради тебя, так и быть, завтра я гляну их. Так-то у меня уже полно бездарей… Но с учетом наших давних деловых отношений… – рассмеялся мужчина. – Короче, завтра все решим! Если подойдут, то возьму за них по сорок ракшассов каждые десять лун. Найдешь столько? А, Баклай?

      – Что за ракшассы?! – казалось, помощник калахасских старейшин уже ненавидел местного наставника.

      Очир, закрыв лицо ладонями, тихонько засмеялся. Тело его начало подергиваться.

      – Какое же это, наверно, прекрасное место, Калахаси! Там ведь даже о ракшассах никто не знает! Байон, покажи ему!

      Парнишка метнулся в дом и через минуту положил перед путешественниками золотую в форме ровного овала монету, в которой строгим орнаментом зияли треугольные с гравировкой отверстия.

      – Такого нет у нас! – решительно отодвинул монету Баклай. – Мы привезли зерно, орехи, соль и мед.

      Наставник Очир прыснул от смеха, в этот раз уже совсем себя не сдерживая.

      – Чего смешного?

      – Да ничего-ничего, – стал отмахиваться тот, пытаясь остановить приступ смеха. – Мед, соль, зерно! Ха-ха-ха-ха! – снова схватился он за живот.

      Баклай стал мрачнее тучи. Шенне с Таликом продолжали недоумевать, хотя тоже уже понимали, что устройство их на обучение проходит неважно. Этот день складывался для них скверно с самого его начала.

      – Ну да ладно, – встал учитель из-за стола, наконец уставши от смеха. – Сын, возьми с утра Баклая, Талию и прицените, за сколько весь их товар можно спихнуть.

      – Сделаю, отец!

      – Все, а теперь отдыхайте! Байон постелет вам в сарае. Там на соломе, но в общем-то чисто.

      Очир неспешно побрел к дому, должно быть, на ходу вспомнил