Золото Каралона. Александр Цуканов

он так говорит, посматривая на сына, то глаза его светлеют, а вместе с ними лик его жесткий, горбоносый заметно смягчается. Цукан огребает сына правой рукой, встряхивает от полноты чувств. Он не замечает, что сын кривится, пытается отстраниться и не слушает рассказ о старательской артели, золотоносных песках, Якутии. Он торопится к нижегородским приятелям, идет по дороге и бормочет песню группы Битлз”, перевирая английские слова и мотив. Нижегородские парни встречают его появление радостными воплями.

      – Ванька, ништяк! Зашибись, седня заполотновских мочить будем…

      Аркадий Цукан в кабинете директора кондитерской фабрики Таранова. Инженер – молодой парень, кладет на стол подписанные наряды.

      – Я всё проверил. Замечаний нет.

      Не может сдержаться, говорит восхищенно.

      – Впервые такое вижу. Кладка супер! Разуклонка на полах в идеале…

      – Хорошо, Володя. Иди, занимайся…

      Таранов достает из шкафчика коньяк, стаканы, подсаживается ближе к Цукану. Наливает в фужеры.

      – Будем здоровы!.. Колбаску бери. Может, всё же останешься?

      – Нет, не могу, Петрович. Весна, сезон начинается. Артель большая, молодежи много. Душа болит, как они там без меня…Председатель звонил, просит со шлангами высокого давления помочь на уфимском заводе.

      Таранов поднимает фужер с коньяком.

      – Жаль. Но просьбу мою не забудь… Хотел я зубной протез обновить, а протезист, моей жены брат родной – говорит, что золото из фондов выделять перестали. Думал кольца купить обручальные в переплавку, так только по свидетельству из ЗАГСа. Абсурд. Выручи. Сам хорошо заработаешь, по семьдесят рэ за грамм возьму хоть полкило…

      – Заманчиво конечно. Эх, бяда! Домик у жены, как сараюшка… Подумаю. Обещать не буду.

      Таранов провожает к выходу. Подзывает водителя.

      – Доставь товарища в лучшем виде… Сверточек возьми для жены, сыну.

      Обнимает, словно близкого друга.

      Уфа, холл гостиницы «Башкирия».

      Директор кондитерской фабрики Таранов оглядывается. Затем по широкой лестнице, застеленной ковровой дорожкой, поднимается на третий этаж. Входит в номер. Едва отдышавшись:

      – Здорово, Аркадий! Привез…

      Цукан вскидывает вверх кулак, прижимает палец к губам. Таранов сконфузился, умолкает.

      – Пойдем ужинать. Тут рядом через дорогу лагман готовят с бараниной, высший класс.

      Молчком выходят на улицу Ленина. Так же, молча, усаживаются в кафе у дальней стены, внимательно рассматривают друг друга.

      – Все толстеешь, Виталий?

      – Работа такая на фабрике. Гости разные, то в погонах, то на черных Волгах, всех надо уважить. Ну, рассказывай, не томи.

      – С металлом-то порядок, как договаривались. А вот с Анной у меня полный капут…

      – Эх, дура-баба! А с виду ладненькая… И сколько же у тебя на продажу?

      – Триста двадцать грамм! Не надорветесь?..

      Принесли лагман, хлеб, водку.

      – Давай определимся по цене. Больше пятидесяти рублей за грамм не получится.

      – Нет. Мы