Пуговицы. Ида Мартин

нужны твои эмоции и чувства. Твой разум и сознание. Все нематериальные вещи, которыми обладает человек: здоровье, красота, сила, молодость, энергия и даже время. Все то, что в нашем обычном понимании нельзя отдать или забрать, для сущностей – особая ценность.

      – И как же они выглядят?

      – Обычно, как любые люди, как ты или я.

      – А их много?

      – Конечно.

      – И как же их узнать?

      – У тебя не получится.

      – Почему?

      – Ты не умеешь видеть суть.

      – Что такое суть?

      – Суть – это истина. Знаешь фокус, где три стаканчика и шарик, который фокусник быстро-быстро перекатывает из одного стаканчика в другой. Он так ловко их переставляет, что ты не можешь понять, где на самом деле шарик.

      – Наперстки, что ли?

      – Суть – это как тот шарик. Ясно? Нужно видеть только ее.

      Я вроде бы и понимала, что он все выдумывает, однако глубокая убежденность, с которой сам Женечка в свой мир верил, невольно передавалась и мне. Он считал, что его предназначение состоит в охране всеобщего миропорядка. И если вдруг этот порядок нарушится, наступит полный хаос, или, как он называл, дестрой. Женечка любил школу и заботился о ней, как никто другой. Он был уверен, что все, что малейшим образом нарушает порядок, будь то невычищенные мусорные баки, сухая листва на дорожках или разросшаяся трава, приоткрывает двери в дестрой и впускает его в наш мир. Самое удивительное, что все эти дни, обдумывая происшествие с Надей, я ни разу не подумала о нем. А ведь Женечка наверняка был в тот вечер в школе. Его просто не могло не быть.

      Обойдя весь школьный двор, я заглянула в подвал, столовую, проверила в кабинете труда и, в конце концов, нашла Женечку во дворе средней школы, здание которой находилось от нас неподалеку. В полупрозрачном дождевике он обрезал кусты. Заметив меня издалека, Женечка выпрямился и застыл с секатором в руке.

      – Еле тебя нашла.

      – А что случилось? – забеспокоился он. – С мамой что-то?

      – Нет. Все в порядке. Просто давно не виделись. Хотела поболтать.

      – У меня работа, – с важным видом заявил он.

      – Работай, я рядом постою.

      Женечка медленно отвернулся к кустам и стал чикать выбивающиеся из общего ряда веточки.

      – Какие новости? – нарочно понизив голос, полушепотом спросила я. Это должно было означать, что речь пойдет о его тайной миссии.

      – Ты знаешь, – откликнулся он неохотно, – дверь распахнулась, и теперь неизвестно, что будет.

      – Скажи, а ты помнишь тот вечер, когда твоя мама осталась допоздна перед школьным концертом? Весной. Тогда еще зеркало разбилось.

      Женечка перестал чикать и замер, стоя ко мне спиной. Мне хотелось увидеть его лицо, но давить было опасно: от любого напора он с легкостью мог замкнуться, уйти в себя и вообще перестать разговаривать.

      – Точно, – тихо проговорил он, – все это случилось из-за разбитого зеркала.

      – Нет, погоди! Вспомни, что ты тогда делал.

      – Складывал коробки от книг. В библиотеку привезли новые учебники. Было очень много коробок.

      – Ты