Останемся чужими. Тата Златова

вопросом на вопрос.

      Стальной голос, прищуренные глаза. Именно такой и должна я быть. Наконец вспоминаю, куда идти. Срываюсь. Бегу к воротам. А спину снова прожигает взгляд Роберта. Чувствую его каждой мышцей, так, что колени подгибаются. И все равно упорно мчусь вперед, побыстрее, чтобы не видеть. Глаза застилают слезы, а может, это всего лишь дождь.

      – Подожди!

      Ветер приносит слова и подгоняет в спину.

      – Аня!

      Зовет меня, но я не останавливаюсь. Шаги догоняют – быстрые, решительные.

      Еще немного, и – уверена – окажусь в кольце его рук, как в ловушке. И уже не смогу совладать с эмоциями.

      Скорее, к выходу, к такси, куда угодно, только подальше от него!

      Шесть лет прошло. А я все та же девятнадцатилетняя доверчивая девчонка, сгорающая от любви, готовая откликнуться на его зов по первому требованию. Ночью плачущая в подушку, а утром бредущая по нашим улицам в надежде увидеть его.

      Можно сменить район, город, удалить номера и аккаунты, можно сменить имя и порвать все фотографии, но сердце заменить нельзя. Оно чувствует все то же самое даже спустя много лет. И разум не слушает. Вот как сейчас. Я мысленно убеждаю его, привожу десятки аргументов, а оно все равно предательски тянется к этому негодяю.

      Самое постыдное то, что я всем естеством хочу его – не того давнего Роберта, а именно этого, такого, каким он предстает передо мною теперь.

      А этот вопрос – один он живет или нет – я задала не столько из-за того, что меня беспокоят жилищные условия для Катюши, сколько потому, что меня лично это волнует.

      Я хочу знать, как сложилась его жизнь. Вспоминал ли он обо мне все эти годы или не помнил даже имени?

      – Ну стой же!

      Роберт удерживает меня за плечи жестом, знакомым до боли. Так, что током по венам бьет.

      – Я хочу извиниться.

      Поднимаю на него глаза. Капли скользят по его лицу, оставляют мокрые следы, очерчивают идеальные черты. Останавливаю взгляд на его губах – необычайно чувственных и манящих. Я еще помню, как безумно вкусно их целовать, я еще помню, как его поцелуи доводили меня до края… И от этого злюсь еще сильнее.

      – Что-то ты поздно спохватился. Сто лет прошло.

      – Прости меня, – порывисто обнимает и прячет под зонтом, а я забываю, как дышать. Опять по тонкому льду, еще немного – провалюсь в ледяную воду и не выплыву. Тогда чудом выплыла, а сейчас уже не смогу. Поэтому отталкиваю его. Грубо, резко, что есть сил.

      – Не могу.

      Ускоряю шаг, останавливаюсь на обочине, поднимаю руку. К счастью, попутку удается поймать почти сразу. Не глядя на Роберта, сажусь в первую остановившуюся машину и захлопываю дверцу. Называю домашний адрес, но прерываюсь на полуслове. Катюша наверняка меня ждет. Я обещала заехать сегодня. Расстроится ведь, если не приеду, ей и так сейчас непросто.

      – Так куда едем? – торопит водитель.

      Я называю адрес бывшей подруги и облегченно выдыхаю, когда автомобиль наконец трогается с места. Роберт замирает у ворот и растерянно смотрит на дорогу.

      Пусть и короткая передышка,