Канатоходцы. Том I. Татьяна Чекасина

революции. Видимо, это второй… Напоминает первого, её сына, правда, более интеллигентного. В этом «грязныхская» порода. От Вариной крови необходимая мощь, и это правильно, ведь нет людей для выполнения чёрной работы. Крёстная мать и у того, и у другого Алекс Второва. Недавние крестины… Батюшка пьяноват… Пётр: «Алкаш, а не поп».

      От магазина – домой, она катит сумку на колёсиках, он – машинку. Вдруг ей видение: нет никого… Ни родителей этого мальчика, ни других родных людей. Они одни в целом мире: она и это бойко говорящее дитя.

      Наверное, она не видит каких-то вещей, радуясь малому, как буддист. Например, уходят внуки не как раньше – в ресторан, на тренировки, на лесные прогулки. Убегут и не говорят, куда. Наверное, творят недоброе. Да ерунда! Они плохого не делают! Подрабатывают. Надо хвалить их трудолюбие, а не критиковать, как это делает Жанна. Недавнее – куртки. Разнимали драчунов! Но не выстирать (ведь это кровь!) – как выкинуть. Экономят! Аккуратны, берегут.

      Новенькая в их доме, корректор газеты, у графика дежурств. Не повредит немного светского общения…

      – Мои внуки – культурные люди. Один – зам директора в НИИ. Другой – оператор на телевидении. – Изящно вертит в руке «пенсне», очки, одна дужка отломана. – Мои внуки – благородные люди. И кто в это не верит…

      – Я верю, – корректор пугливо к дверям своей комнаты.

      И тут мимо Татьяна Горностаева:

      – Вам надо больше уборок! Много религиозной публики!

      – Обком партии гуманен в отношении верующих, – напоминает Эндэ, – например, моя немолодая кузина…

      – Не верьте ей! Не только «кузина», – жена Петра Варвара богомолка. А о внуках… Они – преступники и наркоманы!

      – У тебя был таким добрым папа!

      – Да, мой отец был великодушным!

      Неудачное «светское общение»… Вдруг одна накатает заметку, а другая отправит в типографию? Но не её вина. Фёка да школа. А ребята умные. У Пьера могла быть великолепная карьера. Но не оформляют, найден мелкий повод. Об этом глава приёмной комиссии внук лакея. Мишель, не имея протекции, не в театральном, а в техникуме. А тут и этот кошмар, ибо плебеи в верхах… Корректор, наверняка, работая в газете, органе коммунистической партии, и сама в ней. Как и Горностаева, работница обкома этой же партии. Но, пардон, наркоман – тот, кто употребляет наркотики. Например, однокашница по гимназии – кокаин. А доктор Рогов, коллега Пьера, вводил себе морфий, выданный ему больницей для пациентов, «…преступники и наркоманы!» Не обратиться ли в суд за клевету?

      Чай с баранками.

      Вопрос Петру:

      – Ты забыл? Мой день ангела. Алекс будет… Надо хотя бы рулет с маком.

      – Тётя и дядя, о них не говорю. Но кроме них… Иван Захарович… Он рад с нами увидеться. Купим отбивных (Варя с утра в кулинарию). Винегрет… На Варе и чистка овощей. А далее Жанна… Как ты?

      Кивает. Её обязанность. Готовит в перчатках, в оригинальном фартуке и с укладкой волос.

      – Мишель, ты?..

      – У меня съёмка в двенадцать. Но натру паркет…

      – Селёдку я… – Пётр говорит как-то уныло. Вроде, планы с размахом.

      В