Камни вместо сердец. К. Дж. Сэнсом

думаю не о себе!

      – Вовсе не думаешь? Ты в этом уверен?

      – Наилучший способ помочь ей – это выяснить правду о ее прошлом! – отрезал я. – Тогда…

      – Тогда проблема может перейти к кому-то другому?

      – Проблема не принадлежит мне. Но истина о собственном прошлом может только помочь Эллен.

      Медик промолчал.

      После ужина я поднялся наверх, чтобы просмотреть привычные книги, заметки о делах и аспекты закона, начиная с моих студенческих дней. Мне нужно было освежить в памяти правила и процедуры Сиротского суда. Впрочем, в первую очередь мне пришлось подумать о Колдайроне. Мне уже хотелось прогнать его там, в саду, однако сейчас мне пришло в голову, что, если я сделаю это и отъеду в Хэмпшир, в доме не останется никого. Заниматься им и обоими мальчишками придется Гаю, a взваливать на него подобную ответственность нечестно. Лучше будет завтра же порасспросить в Линкольнс-инн, не слышал ли кто о свободном экономе, и заручиться чьим-нибудь согласием работать на меня, прежде чем я уволю Вильяма. Смущала меня и Джозефина: я не хотел выбрасывать ее в мир в обществе одного лишь отца. Словом, оставалось только проклясть тот день, когда нанял его, что я и сделал.

      Остаток вечера я потратил на записки и заметки. Когда начало темнеть, пришлось вызвать снизу Колдайрона со свечой. Но на лестнице послышались шаги Джозефины: она принесла свечку, поставила ее на мой стол и с коротким реверансом удалилась. Шаги ее прозвучали в обратном направлении: «Шлеп, шлеп, шлеп».

      Наконец я перестал писать и задумался, не вставая из-за стола. Мастер Хоббей начал с приобретения части леса вместе с монастырскими зданиями, которые перестроил в дом, после чего приобрел опеку над детьми. Общий расход на эти приобретения был достаточно крупным даже для процветающего негоцианта. Интересно будет выяснить количество потраченных денег. Бесс Кафхилл говорила, что Эмма не любила юного Дэвида Хоббея, однако в моем понимании суд лишь в самых чрезвычайных обстоятельствах стал рассматривать бы протест опекаемой девицы против предлагающегося брака. Чтобы Сиротский суд не допустил такого брака как неравного, предлагаемый брачный партнер должен был находиться значительно ниже на общественной лестнице, являться преступником, больным или калекой – или горбуном, как я сухо заметил при этом про себя.

      Однако Эмма умерла, и если Николас рассчитывал на ее брак со своим сыном, то план его лопнул. Ее доля наследства перешла к Хью. При этом, согласно одной из несуразностей закона, незамужняя девица могла ходатайствовать о снятии опеки в четырнадцать лет, а юноша не мог рассчитывать на переход на собственный корм до двадцати одного года. Согласно словам Бесс, семь лет назад Хью было одиннадцать лет. Значит, теперь ему исполнилось восемнадцать – до вступления во владение собственными землями ему оставалось три года.

      Я поднялся и принялся расхаживать по кабинету. До тех пор, пока Хью не исполнится двадцать один год, Хоббей мог рассчитывать лишь на обыкновенный доход от своих земель, и если речь шла о лесе, никакого дохода от ренты не предусматривалось. Тем не менее, как я говорил Бараку, владельцы опеки были печально