Камни вместо сердец. К. Дж. Сэнсом

и того, чтобы на слушании присутствовал его барристер. Хотя сам я непременно явился бы на суд в случае подобных обвинений.

      – Согласен с вами, – ответил я служащему с дружелюбной улыбкой. Он был нужен мне еще для одного дела. – Есть еще один вопрос, информацию о котором я хотел бы получить. Не связанный с этим делом. Мне нужно заключение lunatico inquirendo, определения невменяемости молодой женщины. Это происходило девятнадцать лет назад. Хотелось бы знать, не можете ли вы найти его.

      Помощник клерка посмотрел на меня с сомнением:

      – Вы представляете ее опекуна?

      – Нет. Я хочу установить его личность. – Я опять похлопал себя по кошельку.

      Миллинг приободрился:

      – Строго говоря, это не совсем моя область. Однако я знаю, где хранятся материалы.

      Глубоко вздохнув, он повернулся к младшему клерку:

      – Алабастер, нам придется спуститься в Вонючую комнату. Сходи-ка на кухню, возьми фонари и жди нас внизу.

      Люди, ожидавшие приема на скамье, уже разошлись. Деловито ступая, Гервасий провел меня через череду крохотных комнатушек. В одной из них перед двумя горками золотых монет на столе сидел клерк, перекладывавший энджелы и соверены из одной груды в другую и делавший при этом отметки в пухлом гроссбухе.

      Мы спустились по пролету каменных ступеней. От лестничной площадки вниз, во тьму, вела другая лестница, и мы вскоре оказались ниже уровня мостовой. Молодой клерк ожидал нас на следующей площадке с двумя роговыми фонарями со свечами пчелиного воска внутри, испускавшими сочный желтый свет. Я удивился, что он попал туда раньше нас.

      – Спасибо, Алабастер, – проговорил Миллинг. – Долго мы не задержимся. – Потом он повернулся ко мне: – Вам не захочется долго оставаться в этом месте.

      Младший клерк поклонился и удалился широкими, размашистыми шагами. Взяв один из фонарей, старый служащий вручил мне второй:

      – С вашего позволения, сэр.

      Я последовал за ним, осторожно ступая по древним ступеням, за многие века существенно истершимся посередине. В самом низу оказалась старинная норманнская, обитая железными нашлепками дверь.

      – Некогда здесь хранили часть королевских сокровищ, – сообщил мне Миллинг. – Эта часть здания сохранилась еще от норманнских времен. – Поставив фонарь на пол, он повернул ключ в замке и навалился на створку. Дверь со скрипом отворилась. Она оказалась необычайно толстой и тяжелой, и чтобы открыть ее, ему потребовались обе руки. Возле двери находилась половинка каменной плиты – такой же, какими был выложен пол. Мой спутник пододвинул ее ногой в дверной проем.

      – На всякий случай, сэр. Будьте внимательны, за дверью ступени.

      Когда я направился следом за ним в угольную черноту, накативший запах сырой гнили заставил меня задохнуться… точнее сказать, меня едва не вырвало. Фонарь Миллинга тусклым светом освещал небольшое, вымощенное камнем помещение. Где-то сочилась по капле вода, и стены были покрыты густым пологом плесени. Стопки древних бумаг, иногда с красными