Скиталец в полях асфоделей. Роман Игнатьев

тихий и тёмный, затем заглядывает в щель между досками. Уродец сопит под брезентом, виднеются его торчащие из-под ткани тощие щиколотки и ступни. Невозможно бросить уродца в лесу и надеяться, что он как-то выживет. И немыслимо разом всё потерять. Матвей перезванивает Рустаму и просит отсрочку, уверяя, что через месяц он выдаст сенсацию, покруче Уотергейтского скандала и связывает будущий эксклюзив с Ярушевским. Рустам всё-таки соглашается, хотя понимает, что Матвей юлит и потому поднимает ставку до десяти миллионов. Матвей, скрепя сердце, соглашается. «Что ж, удачи тебе, рисковый человек, – говорит Рустам с насмешкой в голосе, – ис-саляму алеком14!»

      Слава выслушал сбивчивые объяснения племянника, похвалил и подчёркнул, что это поступок мужчины.

      Грелка поддержала их стремление спасти и уберечь скитальца. Но увидев его впервые – страшно испугалась, и после долго из-за этого переживала. Среагировала, как школьница, жаловалась она, так незрело, так тупо. Но парни успокаивали, ведь не каждый день встречаешь мутанта, которому нет верного определения. Никто из них не предложил сдать Егорку – так его прозвал Слава – учёным. Те его будут мучить, потом убьют и вскроют, сокрушалась Грелка, и мнение её было единогласным.

      Через несколько дней после ужина случилась неприятная встреча, прямо повлиявшая на жизнь спонтанного трио.

      >>>

      Из белоснежного «гелендвагена», подъехавшего к воротам особняка, выпрыгивает пузатый и холёный мужчина, и проворно откинув калитку, проходит внутрь. Его походка пружинистая, нервическая, а заплывшее жиром лицо, похожее на морду ленивой псины, колыхается при каждом шаге. Щёки красные, как и куртка, которую он с явным трудом застёгивает на молнию. Ножки короткие, сам низкий, и ручонки белые и дряблые, но уже тянутся к дверному звонку, вызывая на разговор хозяев. Отворяет мать, улыбается и спрашивает о цели визита.

      – А вы не узнали меня что ли? Как же, Борис Хренов, местный мебельный магнат. Ха-ха! Салон «Ахиллес» в Ярике, Архангельске, Череповце! Не заглядывали? И стишок наш рекламный не слышали? Если вас пострелят в пятку – полежите на кроватке! Нам только диваны из Италии привезли, приходите – полежите.

      – Обходимся советским наследием, – отвечает хозяйка особняка.

      – Домишко-то отстроили ладный. А вы из Ленинграда, верно?

      – Вам, Борис, чего надо?

      – Вопросик есть. А домочадцы ещё имеются? Да-нет? Зовите!

      – С какой это стати?! Между прочим, вы на частной территории! – заявляет мать.

      – Частная? Хах, ну да. Зовите-зовите, иначе по-другому разговаривать будем.

      – Угрожаете что ли?

      – Кто? Я? Нет, боже упаси! Угрожать! Фух, вот выдумали. Ну, вы зовите, кто там у вас ещё. Быстрее, мне некогда! – торопит Борис Хренов.

      Появляется Слава, слишком расслабленный, спросонья. Он осматривает магната Хренова и бросает:

      – Чего надо?

      – Я знаю, что в доме ещё двое – пацан и тёлка его. На выход! – кричит он куда-то вверх.

      – Мужик, уматывай отсюда по-хорошему, –

14

Мир тебе от Аллаха!