Скиталец в полях асфоделей. Роман Игнатьев

крутой «шеви» в гараже. Твоя что ли?

      Матвей кивает.

      – Папаня подарил?

      – Мы с ним не общаемся.

      – Твоя мама говорила, что он очень любит тебя, что подарки шлёт, зовёт с собой в отпуск куда-то на Мальдивы или в Малайзию.

      – В Моравию, – говорит Матвей, – но я не поеду. Он умер для меня, когда бросил.

      – А на машину ты сам заработал?

      – Мой канал привлекает рекламодателей, народ донатит. Так и накопилось.

      – Похоже, не так уж сложно.

      – Легкотня, – роняет Матвей и плетется в сторону дома.

      Слава его догоняет и торопится извиниться:

      – Без обид, парень. Если ты смог заработать на крутую тачку, то ты талантлив – базара ноль. Не сердись.

      – Говно вопрос. Замяли.

      Вдруг Матвей останавливается и всматривается в густоту деревьев, на пересечение лесных тропинок.

      – Там кто-то есть, – говорит Матвей.

      Они крадутся навстречу странному существу, чья бледная кожа, напоминающая ливер, поблёскивает на солнце, словно рыбья чешуя. Ноги кривые, тонкие, и большие лапы. У недочеловека пятерня на ладонях, но пальцы трубковидные и крючковатые. Существо вздымает безухую голову вверх, будто любуется кронами, и заметно, что у него почти нет шеи – тыквообразная лысая голова будто вросла в узенькие плечи. Слава тянет приятеля за куртку, шепчет: «Пойдём отсюда». Но Матвей отмахивается и, заворожённый, ступает к диковинному зверю. Существо оборачивается и, увидев незнакомцев, замирает. Потом хныкает и падает на колени. У него жалкий пришибленный вид, узкие глазки и вместо носа две дырки; рот наполнен гнилыми и кривыми зубами, и щёки впалые, как у насмерть замученного узника трудлага. Существо скулит, когда Матвей гладит его лоб – кожа липкая, но на пальцах не остаётся никакой гадости.

      – Глянь, на нём вроде бы рваная футболка и джинсовые шорты. Всё в грязи, – говорит Матвей.

      – Что. Это. Такое?

      – Хер знает. Мутант? Больной? Как называют этих, с нарушением гормонов?

      – В душе не знаю, – отвечает Слава.

      Существо перестаёт скулить и корчит гримасу, напоминающую улыбку. Слава протягивает ему «сникерс», и существо проглатывает батончик.

      – А мы не наелись поганок, часом? – выносит предположение Слава.

      – Крипово, согласен. Ну, что с ним делать? Тут бросим?

      – Есть варианты?

      – Пригласим на чай?

      – Сестрёнка будет в восторге.

      Матвей прощается с существом, и Слава отдаёт ему последний шоколадный батончик. Парни выходят из леса с пустыми корзинами и уродцем на хвосте. Мутант встаёт как вкопанный перед дорогой и, упав на четвереньки, шмыгает обратно в лес. Слава выдыхает, а Матвей слегка огорчается: сенсация сорвалась, и ведь даже не сфоткал. Куда пропал инстинкт блогера?

      Они договариваются помалкивать, и строят теории происхождения загадочной особи.

      Слава: выкормленный старой ведьмой пришелец.

      Матвей: мутант, сбежавший из секретной лаборатории.

      Слава: