Скиталец в полях асфоделей. Роман Игнатьев

и как он, видимо, к ним прибился, выследил и залез в незапертый сарай. И проторчал там дня два. Ещё просил вернуть его домой, но точный адрес не сообщил.

      – А где он сейчас?

      – Матвей и Грелка ушли с ним в лес на прогулку. Матвей хочет отвезти мутанта в Заказник.

      Мать недолго молчит, обдумывает услышанное, затем всплёскивает руками и с жаром тормошит брата:

      – Звони им, пусть скорее возвращаются! Мы что-нибудь придумаем. Жирный козёл, может, и блефует, но мне совсем не хочется просить бывшего мужа об услуге.

      6. Sola gustatus.

      Пятничный вечер бросает вызов ресторану «Sola gustatus», и шеф-повар Стеван Младич колдует над коронным блюдом. Ради него приезжали в Москву Душан Ивкович, Мила Йовович и Горан Брегович, разумеется, заходя в «Sola» подспудно, но заявляя шефу, что прибыли в столицу ради лишь випавского супа и ражничей, подававшихся в изысканной посуде из марокканского фарфора. У Стевана, конечно, имелся секретный ингредиент: в випавский суп он капал соевый соус тамари, добытый в закромах гастрономических закоулков Тюбу. Тем самым Стеван нарушал постулаты национальной кухни, но не особенно из-за этого переживал. Родился он в Белграде, но рано эмигрировал и вырос уже в России. К тому же вкус для него всегда был важнее традиций.

      Стевану месяц назад стукнуло сорок, но широкие плечи, грузность и аккуратная бородка с проблеском седины накидывали ещё пару лет. Увалень в быту, на кухне он становился виртуозом.

      Сегодня он закончил раньше. Доверив помощнику завершить легендарный суп, Стеван срывает фартук и быстро переодевается.

      На улице его застаёт ливень, но Стеван прыгает в спасительный провал метрополитена.

      Ему пишет приятельница, с которой у них лет десять назад были мимолётные отношения. Впрочем, они неплохо ладят до сих пор. Подруга упрашивает о встрече и всячески увиливает от прямых вопросов. Разумеется, интервью превратится в допрос про Ярушевского, его близкого друга. Ему сейчас меньше всего хочется поднимать эту тему. По крайней мере, до тех пор, пока он не увидится с одним чрезвычайно неприятным человеком.

      Большая шишка этот человек, но встречаются они в дешёвом пабе, где пиво разбавляют, и вместо гренок подают сухарики. Шишка говорит:

      – Рад встрече. Пивка?

      – Тут гадость, а не пиво, – хмыкает Стеван.

      – Интересуешься другом? – сразу к сути переходит шишка.

      – Послушай, Стариков, ты под кем там вообще елозишь? – Стеван показывает указательным пальцем в потолок.

      – Борзеешь. Я тебе одолжение, а ты мне грубость. Так нельзя.

      – Мне бы знать, что ты имеешь реальную власть.

      – Просто поверь. Больше у тебя знакомых там, – он тоже тыкает вверх, – больше таких, как я, нет. И не будет. Всех за яйца держат, всех подозревают. Кстати, скажи спасибо, что на допрос не вызвали. Пока что.

      – Могут?

      – Они всё могут. Но я не дам. – Стариков хлебает светлого пива и причмокивает. И добавляет: – Есть предложение.

      – У меня ресторан и пара забегаловок в провинциях. Я не такой уж богатый человек.

      – Речь