Пётр – внук Петра. Исторический роман. Ирина Павлычева

погрузилась в рисование, в коем занятии была большая искусница.

      Тут—то и вошла великая княжна Наталья Алексеевна – родная сестра Петра II, лишь годом старше его. Петр сразу забыл про свои тетради.

      ГЛАВА IV

      – Наташа! Как я рад! – весело кричал Петр, бросаясь навстречу великой княжне Наталье Алексеевне.

      – И я, Петруша!

      Брат и сестра крепко обнялись. Они не привыкли жить порознь и ни на шутку соскучились.

      – Как ты? Никак, плакал? – сыпала вопросами Наталья.

      – Да, нет… Лиза… всё… – хотел было отмахнуться Петр, но у него ничего не вышло.

      – Лиза, тетушка, за что ты его обижаешь? – моментально встала защиту брата—царя Наталья.

      – Не называй, пожалуйста, её тетушкой! Какая она нам тётушка? Она – подруга наша, и всё! – поправил император.

      Елизавета сочла за благо не обращать внимание на последние реплики племянников.

      – А ну, погляди—ка, что я здесь тебе добавила. О! Цербер твой! – вместо ответа проговорила она.

      Наталья немедленно полюбопытствовала.

      – Ой, светлейший! Александр Данилыч! Ой, смешной—то какой! Лиза! Как у тебя получается?

      Петр тоже стал заинтересованно разглядывать рисунок.

      – Лиза, вот какая ты, всегда выдумываешь шутки всякие! – сначала одобрил он, потом вдруг испугался:

      – Только, дай—ка, пусти, я сотру, а—то знаешь, если Александр Данилыч увидит, ужо мне достанется!

      Елизавета, заставив немного погоняться за собой, отдала рисунок.

      – Ага! Боишься Данилыча своего! На – стирай!

      – Конечно, сотру! Что, если б увидел, пожалуй, вас ко мне вовсе пускать бы не стали. – бормотал он, старательно работая резинкой.

      – Ну, желала бы я знать, кто бы меня вовсе не пустил! Не боюсь я его! И вот вам Христос, что я ему, Церберу твоему, сегодня язык высунула. Видел – не видел, не знаю, а только высунула, – гордо объявила тетушка.

      – Могла бы не божиться, я и так сразу поверила, – звонко рассмеявшись, сказала Наталья, потом вдруг резко посерьезнев, добавила, – только не знаю, хорошо ли это, как бы тебе за твои проделки худо не вышло.

      Петр затревожился:

      – Вот мы тут болтаем все подряд, а ведь нас могут подслушивать. Я не раз замечал, – подслушивают.

      Елизавета вместо ответа тихо подкралась к двери и резко распахнула её.

      – Никого!… Ну ладно, раз дверь открыла, пойду с твоей невестой, Петруша, побеседую, надо ей почтение оказать. Да, и вам, небось, посекретничать охота. Наташа, я у княжон буду, приходи за мной. И ты, племянничек, приходи, коли разрешат.

      – Экая ты, Лиза! Давай, хоть поцелуемся на прощанье. – не переставал восхищался всем, что б ни делала его любимая тетушка, император.

      Та была строга:

      – Только, смотри, чтоб мне опять тебя за уши не драть…

      И, сама быстро чмокнув его, даже не позволив в плотную к себе подойти, со словами: «То—то же племянничек»,