Пётр – внук Петра. Исторический роман. Ирина Павлычева

брачного контракта, и вопрос был решен. Миллион есть миллион.

      Когда Анне сообщили о необходимости отъезда, она даже немного обрадовалась. Подсознательно она чувствовала, что перемена места поможет ей перенести утрату родителей. Елизавета отказывалась понимать сестру и требовала, чтобы та обратилась напрямую к императору, и сама была готова ходатайствовать перед ним за сестру.

      – Ты же помнишь, Аннушка, – говорила она, – Он обещал нам помощь, и я уверенна сдержит свое слово.

      – Не кипятись, неуемная! – вяло отвечала сестра. – Меня уговаривают. Ну проедусь я, развеюсь, да и вернусь. Нечто меня Петруша обратно не пустит.

      – Не просто пустит, а за счастье почтет, – уверенно рассудила Елизавета.

      – Ну вот. Бассевич и муж утверждают, что в Гольштинии сейчас требуется наше присутствие, стране нужно помочь… Дороги, новые места, меня право потянуло…

      – Сходила бы лучше на богомолье, раз из дому тянет… – буркнула Елизавета, недовольная настроениями сестры. – Глядишь и от сердца бы отлегло, и ум прояснился.

      – Ну не сердись, не сердись, что так дуешься—то?

      – Ещё спрашиваешь! А я с кем останусь?

      – Сама знаешь, что во—первых, ты тут не одна, во—вторых, окружена всеобщей любовью, а в—третьих, тебя скоро замуж выдадут, за епископа Любского (говорят, за твоим женишком нарочных послали), да с ним к нам Гольштинию и приедете.

      – Крутишь, сестрица, то, мол, прокачусь, да обратно вернусь, то, нате пожалуйста, уже я в Гольштинию поехала. А насчет Любского я сильно и долго думать буду.

      – Неужели против матушкиной воли пойдешь? – не на шутку поразилась Анна.

      – Почему против матушкиной воли? Она ведь не указала, что думать мне нельзя, и сроков не поставила. Может быть, я много лет, а то и всю жизнь думать буду, али собираться к венцу… – вывернулась Елизавета.

      Анна восхищенно смотрела на сестру. “ Эко, как ловко рассудила, и не подкопаешься. Сроки, правда, в завещании матери не указаны откладывать не запрещено… Ай, да Лиза, как свежо, ясно мыслит. И откуда у нее берется?»

      – Ты дивишь меня, Лиза! – только и проговорила Анна, обняла сестру и стала целовать её в голову в знак своего восторга.

      – Не подлизывайся, Аня, я не одобрю твоего решения, хоть целый год чмокай без передышки, – заявила Елизавета и с достоинством удалилась.

      Елизавета необыкновенно нуждалась сейчас общение. Если по смерти отца она стремилась к уединению, то после ухода матери, совсем не могла быть одна, поэтому внезапное и непоколебимое решение сестры больно кололо ее сердце. Кроме того, сборы шли угрожающе быстрыми темпами, и можно было опасаться, что будут завершены в три—четыре дня. Дороги после весеннего таянья просохли, дождей в ближайшее время не ожидалось, спешили, чтобы захватить благоприятный период. Елизавете не хотелось на прощанье