Русь Чёрная – 1. Темноводье. Василий Николаевич Кленин

слушайте меня, господа-казаки. Коль уж я приказной, то и приказы идут от меня. Грамоту в Якутск пошлем. Ясачить людишек местных будем полной чашей, но никто – слышите! – никто на сей раз по своим торбам ничего таить не будет! Лучше излишку дадим, чем недоимку сыщут. А коли не согласны – завтра же к Зиновьеву пойду и подскажу, у кого обводную рухлядь стрельцы могут поискать. Ну?

      Хабаровцы набыченно молчали. Первым, как ни странно, кивнул Петриловский.

      – Ну, коли уж здесь встали – то и острог начнем строить. Сильно не тужась. До холодов поставим несколько тарас, да хрящем засыпем. Место дурное – зато и в Якутск, и в Москву отпишем – сполняем, мол. А с холодами на низ снова пойдем. Там для зимования места поспокойнее, народишко – посмирнее. Заодно по дороге дючеров пощиплем, пусть урожаем поделятся.

      Как ни странно, а ярковы ближники приободрились. Встали, натянули шапки и потянулись к выходу. Кузнец ажно проводил их до выхода и сам выбрался на воздух перед сном. На биваке развалился Дурной и отчаянно храпел, раззявив пасть, как певчий в церкве. Черно-красные угли костра почти не давали света, так что непонятно было: цела ли у Сашко морда? Но вид у спящего здоровый.

      «Может, он, наконец, не только получать, но и давать по мордасам выучился?» – хмыкнул приказной. И пошел спать.

      А утро встретило его надсадным воплем, обещающим, что новый день не станет легче прошлого:

      – Кузнец, беда! Девка Яркова сбегла!

      Глава 6

      Год 162. Приказной человек

      Онуфрий тут же выбрался наружу, в чем спал. Резкий свет утреннего солнца полоснул по глазам, приказной сощурился, пытаясь разобраться, что происходит. На биваке толпилось с полдесятка воев, только Дурной семенил с котлом к реке – за водой, видимо.

      – Кто орал? – слова из пересохшей глотки вылезали с трудом.

      – Я, приказной, – шагнул вперед старый казак. – С дощаника, где аманатов держали, одна девка утекла. Ночью.

      – Какая? – тихо спросил Кузнец, уже понимая, про кого они речь ведут.

      – Ну, ясно какая. Яркова. Чалганка.

      – Черти полосатые, – выдохнул Онуфрий. – Продрыхли всю ночь!

      – Господом богом клянусь! – вскинулся старик. – Сторожа всю ночь бдела, как положено!

      Кузнец только отмахнулся. Конечно, спали. На берегу ведь шесть сотен русских воинов – огромный табор! Кого сторожиться?

      «Вот же непруха, – бегали мыслишки в голове приказного. – Именно нынче! Слава Богу, не подал я еще Зиновьеву списки аманатов. Тадыть совсем беда была бы…».

      – Веди к дощанику! – велел он казаку.

      Нет, не случайно. Вовсе не случайно пропала полоненная даурская девка именно в эту ночь. Все знали, что Хабаров ее для себя держал. И порою, ночами к себе забирал. Все те крики слышали. И умыкнуть Чалганку раньше было невозможно – Ярко изо всех душу б вытряс… И завтра невозможно – всех аманатов Зиновьев заберет.

      «Будто ведал кто», – всё более ясно понимал Кузнец.

      А кто ведал? Ночные гости из дружков Ярофейкиных