Тульские метки. Анатолий Никифорович Санжаровский

в висках.

      Но так получалось, что Губарев помогал уходить только другим.

      Трёхлетний бой, который был ничуть не легче ежедневных схваток на поле брани, выигран.

      Говорили что-то об окончании войны.

      В одно вешнее утро сорок пятого пленных построили и повели.

      – Под откос, – гадали одни.

      – Наши близко! – уверяли другие. – В глубь Германии гонят.

      По дороге начало твориться странное.

      Исчез один конвоир, через километр второй.

      Исчез ещё один, ещё…

      Потом фельдфебель достал пистолет и совсем без энтузиазма, коверкая русские слова, сказал:

      – Вы дошли, и я дошёл. Мог я вас… Пах, пах!.. Ну… Идите, куда хотите, а я – куда знаю, – и ушёл, оставив кучку удивлённых пленников.

      – Куда идти? – спросил Василий. – Вправо? Влево?

      – Прямо! – фальцетом выкрикнул долговязый юноша, и парни побрели дальше по дороге.

      Смотрят: двое с винтовками.

      Хотели бежать в лес.

      Те заметили. Зовут.

      Ба! Да это английский патруль. Союзники!

      – Военнопленные? Проводим вас к землякам.

      – О! Нашегo полку прибыло! – тискал в крепких объятиях каждого новичка старший лейтенант. – Теперь нам веселей будет!

      – Веселей, – хмыкнул один из «старичков». – Вчера ушёл Сизов и – как в воду. Где он? Что с ним? Не сегодня-завтра домой, а человека нету.

      – А кто виноват? – спросил лейтенант. – Сами. Дружнее надо быть, смотреть за своими людьми, охранять наш лагерь. Всё равно без дела сидим на этом сборном пункте. Кто пойдёт в комендантскую роту?

      – Пиши, – бросил Губарев.

      – Тоже, – сделал шаг вперёд Сидоров.

      Наутро, 21 мая, Сидоров и Губарев вместе с четырьмя англичанами поехали патрулировать.

      Добродушный английский капрал сыпал острогами и блаженствовал, когда его шутки вызывали смех. Почему-то казалось, что они не на службе, а на загородной прогулке. Так они были веселы и беззаботны.

      Остановились у местечка Мейнштедт.

      – Какой порядок несения службы? – спросил Василий.

      – Какой больше по душе! – шутил капрал. – Выбирайте. Можете идти в обход по двое, если желаете, или всей компанией. Главное, не забудьте вовремя поесть.

      Иван и Василий молча ходили по дорогам, пристально всматривались в прохожих.

      – Знай их язык, я б им объяснил, что такое служба! – злился Василий.

      Иван только вздохнул.

      И снова молчат.

      Я спросил у Губарева, какие особые приметы у его напарника Сидорова.

      Губарев в шутку ответил:

      – Ну… приметы… Разве что в два раза тупее меня. Вот и все приметы…

      Обедали с тремя англичанами. Четвёртый охранял.

      Потом трое вышли из дома, стали у крыльца весело болтать.

      А тот, четвёртый, пошёл есть.

      Иван и Василий к вечеру вернулись с патрулирования.

      – Идём кофе тринкен, – предложили англичане.

      – Нет! – в один голос ответили Губарев и Сидоров и отправились на дорогу.

      – Видишь, – Василий показал рукой на трёх незнакомцев,