Йага. Даха Тараторина

ноги. – Интересно, что ли?

      Йага улыбнулась.

      – Ага. Я сейчас!

      Спрыгнула наземь, обернув чурбачок, заскочила в дом, сгребла тряпок из сундука – и лётом во двор. Матушка только выругаться и успела.

      – Вот!

      Пришлец так и замер с занесённым над головой ковшом.

      – Чего тебе, болезная?

      – Одёжу тебе принесла! Вот.

      – Это что, мои сапоги?

      Жёлтые звериные глаза сверкнули в темноте.

      – Нет. Это мои сапоги. В лесу нашла. Но оказались не по размеру, так что носи.

      – Нашла, значит?

      – Ну да. Лежали без дела. А мне сгодятся. Ну бери уже! – Она нетерпеливо шагнула к молодцу, предплечьем утирая со лба пот. Порты большие, должны налезть. И рубаха. А что у тебя тут?

      Едва Рьян успел принять обновки, как палец ведьмы уперся ему в живот, в самую серёдку знака рода. Рыжий смущённо кашлянул.

      – Дай хоть прикрыться, ненормальная…

      Йага только рукой махнула.

      – Ой, да ну! Расскажи про рисунки! Я таких прежде не видела!

      – А что, много голых мужиков повидала, чтобы судить?

      Йага рассмеялась:

      – Может и повидала. Тебе-то что?

      Молодец насупился и повернулся спиной. Наскоро обтёрся руками и натянул порты.

      – Это знак рода. Всех в семье таким в младенчестве метят.

      Он снова повернулся лицом, и девка нахально присела перед ним на корточки, рассматривая рисунок. Проследила пальцем петлю до пупа.

      – Красиво! Он как будто под кожей! Ай, ты чего?!

      Рьян и сам не понял, зачем шлёпнул по горячей ладони. Просто вдруг показалось, что жар от неё куда сильнее, чем от раскалённых камней в бане.

      – А нечего! Ведьма…

      Девка растерянно захлопала ресницами, небрежно отбросила волосы со лба и резво вышла из бани.

      – Меня Рьяном величают! – зачем-то крикнул ей вслед молодец.

      Йага выскочила из бани словно полночи в ней парилась. Жар прилил к щекам. Да её матушка ни разу не била, а тут этот… Явился невесть откуда весь такой… Какой? Непонятный! Неправильный!

      – У-у-ух! – погрозила она ёлкам, любопытно склонившимся над их двором.

      Ёлки понимающе покачали вершинами.

      Кому как не ведьме лесной знать, что с богами спорить негоже. Коли привели они этого… Рьяна к ней третий раз, стало быть, надо так. Но разве не могли они привести кого-то не такого противного?!

      Рябая неясыть спустилась на плечо, проткнув когтями платье. Потёрлась о висок, заворчала. Йага погладила птицу, вслушиваясь в её говор.

      – Что-что? Запереть дверь да оставить в бане до утра?

      Неясыть завертела головой: она такого не сказывала!

      – Ну ладно-ладно, – рассмеялась колдовка. – Пусть ему. Но помогать не стану! Будет с него и одного раза!

      Неясыть визгливо засмеялась: она-то точно знала, что любопытство не оставит лесную госпожу и что её ещё отговаривать придётся. Не знала этого покамест только сама Йага.

      Оттого, наверное, она и спряталась за