Девочка с косичками. Вильма Гелдоф

от нашего. Такая красивая улица. Высокие дома. Но я не помню, правда.

      – …шесть…

      Когда отец напивался, он иногда бил маму. А она хорошенько давала ему сдачи и выставляла за дверь. Раз – и готово: проваливай! Была бы мама здесь!

      Трюс вся посерела.

      – Франс, покажи-ка мне еще раз удостоверение, – звенящим голосом просит она.

      Левой рукой Франс тянется к карману, правая, с пистолетом, сдвигается на сантиметр. Холодная сталь на миг соскальзывает с моего лица. Ровно в этот момент Трюс бросается вперед и что есть силы бьет Франса по руке. Пистолет вылетает у него из пальцев. Я вырываюсь, не глядя начинаю пинаться, попадаю ему между ног. Он сгибается пополам, и я запрыгиваю ему на спину. Трюс отбрасывает пистолет подальше. Франс едва держится на ногах, и Трюс тоже наваливается на него. Вместе мы прижимаем его к земле, топчем, царапаем.

      – Хватит! – хрипит Франс. – Это была проверка!

      Он пытается оттолкнуть нас и подняться. Я впиваюсь зубами в отпихивающую меня руку.

      – Проверка! Ай! Хватит! – кричит он. – Это была проверка! Это не взаправду!

      Я и слышу, и не слышу его. Мы с Трюс деремся, как слаженный механизм. Как машина. Прикрывая одной рукой лицо, Франс хватает Трюс за запястье.

      – Стоп! – с трудом выговаривает он. – Это была… проверка!

      Трюс слезает с него, я остаюсь сидеть у него на груди, придавливая коленями. Трюс подбирает пистолет и целится Франсу в голову.

      – Ну так стреляй! – ревет он. – Давай же!

      – Нет! – выдыхаю я.

      Трюс молча отступает на шаг, не отводя пистолет. На щеке у нее краснеет ссадина.

      – Жми на спуск! – гаркает Франс.

      Конечно, Трюс не стреляет. Я вижу, как она цепенеет. Франс вырывается, и я валюсь на землю. Лодыжку пронзает жгучая боль.

      – Он не заряжен! – кричит Франс.

      – Что? – не понимает Трюс.

      – Пистолет не заряжен!

      Наконец до нас доходят его слова. Франс с трудом поднимается на ноги. Хотя уже темно, я отчетливо вижу, что у него ободрана щека. Из носа течет кровь. От элегантного господина в шляпе ничего не осталось, от кинозвезды и подавно. Да и мы не в лучшем виде: моя блузка порвана, а Трюс… Трюс с сомнением смотрит на пистолет. Потом целится в сторону и очень медленно нажимает на спусковой крючок.

      Гремит выстрел. Эхом разлетается по тихому лесу. По деревьям пробегает дрожь. Трюс отпрыгивает, я мигом вскакиваю на ноги.

      – Обойма пустая! – кричит Франс. В его лице ни кровинки. – У нас не было патронов!

      Он зажимает рот рукой, отворачивается. Сгибается пополам. Его тело содрогается. Кажется, будто его рвет, но нет. Франс распрямляется, поворачивается к нам и переводит взгляд с меня на Трюс.

      – Проверка… – в очередной раз повторяет он, тяжело дыша. – У нас кончились боеприпасы.

      Трюс еще раз жмет на спуск. И еще раз. Раздаются металлические щелчки. И ничего больше.

      – Ты мог умереть! – восклицает она. – Ты. Или моя сестра! – Она швыряет пистолет на землю и складывает руки на груди.

      – Никому нельзя доверять, – говорит Франс. –